— Бабушка, Вы хотели мне сообщить что-то очень и очень важное касательно того, что Вы видели ночью в окошко?

— Да, — словно очнувшись от глубокого сна, промолвила престарелая хозяйка квартиры, поднимая свою давно поседевшую голову и старческим взглядом глядя прямо на своего собеседника, — и вправду, я смогла улицезреть то, как по дороге, проходящей прямо перед моими окнами, идет какой-то незнакомый мне человек, одетый в пугающе черное одеяние.

В этот момент старушка опять замолчала, внимательно разглядывая сидевшего напротив оперативника и словно к чему-то примериваясь. Через пару минут Градов почувствовал, что рассказчицу в очередной раз необходимо подначивать, чтобы та вновь стала продолжать постоянно прерывающийся рассказ:

— Он был один?

— Нет, — резко выдохнула престарелая женщина, как будто на что-то решившись, — он нес на плече тяжелую ношу, но сразу скажу — это была далеко не простая ноша.

— Интересно?.. И что же это было такое?

— Это был человек, — гордо выпрямив спину, заключила Аникина, — и не просто человек, а молодая мертвая девушка.

— Что?! — невольно вскрикнул от удивления полицейский. — Что Вы хотите этим сказать?

— Только то, мил человек, — вдруг съежившись и начиная озираться по сторонам, словно боясь, что их могут подслушать, продолжала Екатерина Афанасьевна посвящать собеседника в суть всех ужасных событий, случившихся этой ночью, — что тот мужчина — а это был именно мужчина, и достаточно молодой — переносил на себе мертвое тело девушки, — здесь она не стала больше дожидаться, когда ее прервут наводящим вопросом, а озвучила его самолично: — Ты спросишь: почему я решила, что это была девушка и что она была непременно убита? Так я тебе, милок, тут же отвечу: у нее были длинные густые волосы, безвольно спускавшиеся до самой земли, а самое главное — голова ее была не на теле, а ее нес в руках тот таинственный человек, и, кроме всего остального, одежда на ней была совсем не мужская, а такая, какую обычно носят потаскухи, не склонные к нравственности.

— Даже так? — искренне подивился Денис, до глубины души тронутый ужасным итогом рассказа, но тем не менее, полностью отдаваясь своим служебным обязанностям, непременно пожелавший выяснить все сведения, могущие хоть как-то указать на личность странного незнакомца. — Вы смогли разглядеть преступника? Как он выглядел?

— «Окстись», голубок, — сморщилась и без того некрасивая женщина, — ночь же была — на улице было темно. Хотя, нет, постой, — внезапно она оживилась, как будто в ее старческой памяти всплыло какое-то важное обстоятельство, — вспомнила… точно! Он, идя по дороге, вышел прямо на свет и недолго находился под фонарем, полностью освещенный…

— Ну? — вновь не выдержал Денис нервного напряжения, каждый раз посещавшего любого сыщика, когда ему удавалось приблизиться к разгадке неочевидного преступления. — Вы его распознали?

В этот момент престарелая женщина как-то странно взглянула на своего собеседника, словно бы увидела привидение или что-то небывалое, а возможно, даже и нечто более сверхъестественное. От этого пронзительного старушечьего взора у Градова невольно похолодело внутри и как-то необычно начало мутиться в глазах, будто бы он находился в преддверии непредвиденных и страшных событий. Оставаясь не в силах объяснить себе такого, небывалого ранее, состояния, пусть и молодой, но уже достаточно натренированный в психологическом плане сотрудник смог все-таки взять себя в руки, однако сделал он это не до конца и, уже сильно волнуясь, срывавшимся голосом вымолвил: