Гого задумался.

— Я могу задать вам один вопрос?

— Слушаю.

— Вы сделали бы свое предложение и в том случае, если бы знали, что женщина, о которой идет речь и которую вы освобождаете, выйдет замуж за кого-то другого?

Тынецкий нахмурился.

— Я не думал об этом.

— И все-таки, — настаивал Гого.

— Не знаю. Я всего лишь человек.

Гого сухо рассмеялся.

— Очень странно, очень! Значит, человек?.. В последнее время мне часто казалось, что я имею дело исключительно с ангелами, с небожителями, при которых мне не оставалось ничего иного, как устыдиться своей ничтожной человечности.

Тынецкий измерил его холодным взглядом. Ему хотелось сказать, что он думает о его человечности, но удержался и спросил:

— Так вы принимаете мои условия?..

Гого снова засопел.

— Не могу… Нет, не могу, — выдавил он из себя.

— Значит, не можете, — спокойно констатировал Тынецкий. — Что же, ничего не поделаешь.

Он позвал официанта.

Гого сделал нетерпеливый жест рукой.

— Не могу решить сейчас же, — поправился он. — Вы сами знаете, что такие серьезные дела… А от меня требуете немедленного решения.

— Сколько времени вам нужно на обдумывание?

— Ну, я не знаю. Во всяком случае, я должен все спокойно взвесить, должен поразмышлять над всеми обстоятельствами, хотя бы о том, что скажут, ведь люди любят все упрощать. Они сделают вывод, что я просто продал жену.

— Нет, не сделают, потому что ни о чем не узнают.

— Вы гарантируете сохранить тайну?

— Совершенно верно.

— Из этого следует, что не узнает и… Кейт?

— Разумеется.

Гого оживился.

— Вы даете честное слово?

Тынецкий едва усмехнулся.

— Нет, честное слово я вам не дам. Вам должно быть достаточно моего обычного обещания.

— Мне следует это считать оскорблением? — спросил, покраснев, Гого.

— Вовсе нет. Мы заключаем, как вы выразились, торговую сделку, и говорить об оскорблениях здесь неуместно.

Гого закусил губы, а Тынецкий твердо повторил:

— Я обещаю вам, что никто о нашем договоре не узнает. Этого вам должно быть достаточно.

— Да, но как же скрыть, что вы перестанете быть хозяином Прудов, а им стану я! Мне неизвестна юридическая сторона этого вопроса, но предполагаю, что будет невозможно сохранить в тайне подобные перемены.

— Это не так. Я уже консультировался с одним известным адвокатом, и он нашел возможность, точнее, даже две. Во-первых, все можно продать, а вырученные деньги получите вы.

— А во-вторых?

— Я выдам вам доверенность, которая позволит распоряжаться наследством по своему усмотрению. При желании сможете даже, как и в первом случае, все продать.

— Но у вас будет возможность аннулировать доверенность?

— Нет, — возразил Тынецкий. — Нет, ведь я пообещаю, что не поступлю подобным образом.

— Так это сделать смогут ваши, извините, наследники.

— И это предусмотрено. Я выдам письменную гарантию, подтверждающую, что вы являетесь единственным хозяином Прудов. Мне, не буду скрывать, нравится первый, наиболее простой способ. Если адвокат ломал себе голову над вторым, то только потому, что продажа больших имений в короткие сроки потребовала бы ощутимых затрат. Таким образом, у вас есть свободный выбор.