Мало того, все будут жить в нашем воображении, если конечно, прочитанное о них зацепило за струны нашей души. Звук не оканчивается моментально, но продлевается, иногда повторяясь отрывками нот, а то и целых мелодий…
Пожалуй, мы продолжим. К тому же Андрей Светищев выжил, несмотря ни на что, а ведь предполагалась по одному из замыслов, его кончина. На то и чудо, чтобы быть чудесным!
Увлекаясь одной исторической личностью, мы, скорее всего, дойдем, изучая ее судьбу до кончины, максимум, обратив внимание на последствие его дел. Но кроме дел остаются потомки, родственники, друзья, товарищи, в которых продолжает жить частичка его духа, а может быть не растраченный потенциал его амбиций и стремлений.
Царь царей Александр Великий, продолжавший дело, начатое своим отцом Филипом Македонским, более известен, чем его предок, который сам предполагал и подготовил все деяния, которые после его неожиданной смерти совершил сын. Но если об отце мы еще слышали, как и о тех людях, которые восприняли разделенную власть последнего, по-настоящему властвующего из Аргиадов, после его смерти[25], то о судьбах его сыновей Геракле и Александре, женщинах, принесших ему это потомство Роксане и Барсине, и, конечно, матери Олимпиаде, не слышали ничего. А ведь они все погибли насильственной смертью! Никто из них не упокоился в тишине, достатке, всеобщих любви и уважении. Тому были вполне понятные причины, действующие и сегодня.
Посланные первыми воины, помнящие своего царя в персидских походах, не смогли поднять руку на мать их давно покойного владыки. Молодые, слышавшие больше рассказов о друзьях Александра и заслугах, от них же самих и их приспешников, сделали это легко. Но разве думаем мы об этом, читая легкую повесть о любви или роман о влюбленных?
А между тем, не бывает человек да жизнь его плоской, ровной, однообразной, даже если речь идет о рабстве. Нет людей только хороших или только плохих. Каждый впитывает с детства всего по какой-то части, отдает, не приобретённое, а то, чего желает и переполнено его сердце.
Какой, на самом деле Светищев? Какова Мариам? Что мы можем сказать, кроме написанного о Ароне Державе? Каким представляется Ильяс? Могут ли следующие прочитанные строки перевернуть все в обратную сторону? Могут! Но могут и усугубить!
Чтобы понять, о чем речь, мы подсмотрим одну сцену, и следом продолжим, не возвращаясь более к этим размышлениям.
Неожиданные эпизоды
— Скоро! Скоро уже, Андрюшенька, ой… боюсь скоро, наступит то время, когда с жестокосердным упоением будут любоваться ни боями без правил, ааа… а, как в древнем Риме, избиванием до смерти обычных граждан, на аренах, которыми станут обычные улицы. Неважно христиан, мусульман, иудеев, для этого все хороши, была бы подоплека, а назначить на место страдальцев проще простого любого…
На большом экране телевизора, висящего над камином, показывали очередную версию боев без правил. Один очень здоровый россиянин, правда, бывший американец вот уже несколько минут мутузил, как отбивную американца китайского происхождения. Арон, услышав это пояснение диктора, продолжил с неподдельным сарказмом: