— «Чужая жена», страна… — жена? Родина — Мать…
— Это у нас она — Мать — Ей отдаем, Её защищаем, Её любим, без Неё нам плохо. Америка — никому не мать, но женщина, которая хочет навязаться, увещевая, что с ней каждому будет хорошо!
— Это точно!
— Ну не любит она народ свой, относясь к нему, как жена, вышедшая замуж по расчету! Не любит ни страна, потому что пришлый он, и в большей части насильственно привезенный, ни тем более, государство! Заметьте! Не любит и постоянно губит то одних, то других. Доходит до того, что пришлые уничтожают, уже ставших коренными…
— Хе хе х… Да уж, Сев, сравнил!
— А что, мне понравилось! Добавлю даже к сказанному Севастьяном. Посмотрите до чего довели население… Их только утучняют и оболванивают, будто ненавидящая своего мужа супруга, что бы завтра принести его в жертву…
На «чужую жену» откликнулась Мариам. Услышав только эти два слова, и думая, что мужчины говорят, вспоминая о ней периода, когда она представлялась «ею», решила вставить и попала в точку:
— «Чужая жена»… знаете ли — не ваша!..
И подлетев к мужу, плюхнулась ему на колени, давая понять, что их время кончилось…
Через девять месяцев после свадеб, обе бывших невесты родили мальчиков, имена их были одобрены отцом Филофем, крестившим малюток и подарившим им золотые крестики, причем все совершенно бесплатно…
Кстати, покаяние батюшки закончилось весь оригинально. Закрывая к полуночи храм в тот памятный день, он обратил внимание на поднос для подаяний, который, конечно, не обносили в этот раз. Подойдя, он увидел большую кучу банкнот, какой никогда до этого не было… Не взяв себе почти ничего, он нашел им применение. Так было положено начало пристанищу униженных и оскорбленных, большую часть которых представляли, освободившиеся из мест заключения, осужденные, не имеющие ничего, кроме желания честно жить. Государство и граждане не хотят обращать внимание на их проблемы, здесь же они находили, не только необходимое для жизни, но и работу, а также понимание.
Далеко не всем дано реабилитироваться, найти себя, не сорваться в пьяный штопор, но терпеливостью и настойчивостью настоятеля этой обители Господь творил чудеса, а молитва придавала силы и уверенность всем и каждому. Больше половины спасалось от очередного ареста, становясь полноценными полезными гражданами. Остальные выбирали свой путь сами, силой батюшка не держал никого. Покидая пенаты «надежды», они пропадали и в прямом, и в переносном смысле…
Со временем обитель превратилась в городок мастеров, которыми были многие приходившие. Они могли то, что не умели обычные люди — лагеря были школой выживания, а приобретенное ремесло — источником пропитания и насущно необходимого. Здесь они не только воплощали свои таланты, но могли передать их всем любопытствующим. Желающим обогатиться здесь было не место, но достаток, со временем каждому был обеспечен, что выливалось часто в образование новых семей.
Венчанным парам совместно строили по соседству с артелью домик и баню, огород разбивали сами. Строительными материалами частично помогала администрация района — «хозяин», очень рачительный человек, видел в этом большие перспективы, и не только помогал посильно административным ресурсом, но рабочими местами и заказами, размещать, которые в артели было выгодно из-за очень лояльной ценовой политики.