«От чего так, в России, березы шумят,

От чего белоствольные все понимают,

У дорог, прислонившись, по ветру стоят,

И листву, так печально кидают»

Любе «Березы»

 - Просыпайся, уже полседьмого, - сквозь сон услышала я, - Мы же в лес собирались. – В его голосе не было командных ноток, я приоткрыла глаза и потянулась, Он перехватил мою руку и потянул к себе. Я присела на кровати и обняла Его.

 Я оглядела Его, Он уже был одет, выбрит, причесан.

 - Мне нужно пятнадцать минут собраться, - сказала я, и выскочила из комнаты.

 Он терпеливо ждал, наливая чай и готовя нехитрый завтрак. Я через зеркало, наблюдала за ним и улыбалась.

 - Молодец, - посмотрел Он на часы, - уложилась. Садись, пей чай, и пойдем.

 Мы вышли из дома и направились в сторону леса. Необыкновенная красота  природы окружала нас. В городе, я уже и забыла, что такое свежий воздух, как поют птицы. В какой-то момент, Он наклонился к земле,

 - Посмотри, - позвал Он меня, - лисички, надо же, уже пошли, - достав ножик, сказал Он. Мы шли дальше и наткнулись на полянку с земляникой. Я уже забыла запах лесной земляники, садовая так не пахнет. Мы углубились в ельник, и тут  ко мне привязалась оса, какая-то коричневая, как я ее не отгоняла, она  кружила около меня, когда она села мне на грудь, я завизжала, и сразу же получила пощечину.

 - Прекратить истерику, – спокойно произнес Он, и пошел дальше.

  Слезы обиды душили меня, Он обернулся, - Ты еще заплачь, – с иронией, сказал Он, а слезинка, предательски,  покатилась из уголка глаза. Он резко сжал мою руку и повел к поляне. Срезал веточку березы, выровнял ножом, - Лицом к дереву! – хныча, я подошла к большой березе, повернулась и закрыла глаза. Пели птицы, от пьянящего запаха леса, кружилась голова, а может и не от него, а от ожидания, но ничего не происходило.

 - Мне долго ждать? – я не сразу поняла, о чем Он,  - «все-таки, это запах леса»,- пронеслось в голове. Он подошел сам, одним резким движением, опустил брюки, - Истерик я не потерплю, - отмахнув розгу, сказал Он. - Ивовые, кленовые, ты уже пробовала, отведай и березовую.

 Взмах. Удар. Казалось, что мой крик разлетелся на весь лес. И руки закрыли ягодицы.

 - Вкусно? – поднимая мои руки вверх, спросил Он, - стоя, совсем, по-другому ощущается боль, правда? – я кивнула в ответ, - Потому Я и не накажу тебя за ручки, но только сейчас. Еще четыре. И никаких рук! Иначе добавлю, понятно? – Да, - шепнула я, - Считай!

 - Один! - прокричала я

 - Два!

 -Три!

 - Четыре!

 Подойдя, Он обнял меня, прижав к плечу. Я плакала.

 - Никогда больше не позволяй себе истерить при мне.

 Прошло минут десять, пока я успокаивалась, Он терпеливо ждал, прижимая меня к себе и успокаивая, как ребенка.

 - Пойдем, сейчас я тебе покажу плотину, смотри, вот тут она начинается, - Он показал мне на ручеек. Я улыбнулась и взялась за фотоаппарат.  Чем дальше мы шли, тем ручеек становился все шире и шире. И вот он уже стал похож на речку, я подошла вплотную к воде, и увидела, на середине речки, островок из кувшинок, как давно я их не видела, необыкновенный цветок, стремящийся из глубины водоема к солнцу.