– Спасибо, мэм!
– Мне случалось несколько раз брать интервью у преступников. Знаешь, что они говорили? Хочешь от кого-нибудь что-нибудь спрятать – прячь прямо у него под носом!
– Интересная теория… Я твердо верю в одно: рано или поздно все тайное станет явным.
– Когда явится знамение, которое пообещал Дилейни?
– Верно.
– А если ничего не произойдет?
– Мне всегда нравилась одна цитата из Мартина Лютера. Он говорил: «Даже если я буду знать, что завтра миру придет конец, все равно буду сажать свою яблоню». Как-то так. – Он взглянул на нее. – Знаешь, рядом с тобой я чувствую: ничто не напрасно – и не бессмысленно. Рядом с тобой я верю. Прости, наверное, сентиментально и глупо…
– Ну и что? – улыбнулась Салли. – Я люблю сентиментальные глупости.
Билли Джоэл позади них сменился Ваном Моррисоном: «Я еще не говорил, что люблю тебя?»
Росс тоже улыбнулся.
– Помнишь, что говорил Ноэл Кауард[24] об эстрадных песенках?
Салли наклонила голову.
– Что строками из песен легче выразить то, что стесняешься сказать сам?
– Вот именно.
Глава 132
Понедельник, 20 марта
– Это здесь, – сообщил шофер, подъезжая к моргу. – Только, боюсь, «счастливые часы» мы пропустили.
Было уже больше десяти вечера. Лимузин плавно въехал в открытые ворота с вывеской: «ОКРУГ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, ПАТОЛОГОАНАТОМИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ОФИС КОРОНЕРА».
В свете фар Блур разглядел впереди ряд современных двухэтажных зданий, соединенных друг с другом крытыми переходами. На стенах кое-где виднелись указатели крупными синими буквами.
«ОФИС КОРОНЕРА,
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ»
«ОФИС КОРОНЕРА, АДМИНИСТРАЦИЯ»
Снаружи стояли в ряд одинаковые белые седаны, каждый с эмблемой управления и надписью «КОРОНЕР».
Подъехав к двери, больше всего похожей на главный вход, шофер сказал:
– Ну вот, здесь и начинается веселье!
Не обращая на него внимания, Блур молча вышел. Хелмсли за ним не пошел – все еще читал почту в телефоне.
Блур поднялся по ступеням, ежась от пронзительного ветра, остро сознавая, что на него нацелены камеры. Остановился у двойных стеклянных дверей. Здесь его встретила табличка «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН». За табличкой Блур увидел небольшой зал ожидания со спартанского вида кушетками, автоматом по выдаче антисептика и застекленным шкафом, полным, сколько можно было разглядеть, дипломов и грамот.
Из-за угла вышел седеющий человек средних лет, со стрижкой под «битлов» и усами, в бордовой рубашке с открытым воротом. В руках он держал стопку фотографий.
Блур постучал по стеклу. Человек в бордовой рубашке посмотрел на него, покачал головой, провел пальцем себе по горлу и пошел дальше. Эйнсли в недоумении смотрел ему вслед. Когда человек в бордовой рубашке пошел обратно, Блур вновь начал жестикулировать, привлекая его внимание. Наконец тот подошел и открыл дверь; в ноздри Блуру ударил сильный запах дезинфекции.
– Что вам угодно, сэр? – вежливо спросил человек в бордовой рубашке. Держался он уверенно. Из кармана у него торчал телефон, а бейджик на шее гласил, что перед Эйнсли стоит «Марк Джонсон, руководитель отдела фотографии и сопутствующих услуг судебно-криминалистической лаборатории патологоанатомического управления и офиса коронера, округ Лос-Анджелес».