– Сейчас я уберу руку. Если только ты не планируешь закричать?

Старик застонал, когда пламя в его животе усилилось. Но затем сосредоточил на девчонке свой взгляд, полный ненависти. Кричать? Он – бара клана Тридраков. Да будь он проклят, если удостоит эту тощую пигалицу таким удовольствием…

Мечелом покачал головой. Девушка убрала руку. Присела рядом с ним.

– К… – выдавил он. – К-к…

– Кто? – спросила девушка.

Старик кивнул, подавив еще один стон боли.

– Боюсь, ты никогда не узнаешь моего имени, – ответила она. – Для меня подготовлена темная дорожка. Я слух. Шепот. Мысль, от которой все ублюдки этого мира просыпаются по неночам в холодном поту. А ты – ублюдок, Мечелом из клана Тридраков. Ублюдок, которого я не так давно поклялась убить тому, кто был мне дорог.

Лицо старика скривилось, пальцы расцарапывали живот. Его внутренности кипели, горели, будто внутри него бурлила кислота вперемешку с осколками стекла. Он помотал головой, попытался плюнуть, но вместо этого застонал. Девушка посмотрела на пролитое золотое вино. Огоньки пламени мерцали в ее черных глазах.

– Это «злоба», – сказала она, показывая на бокал. – Чистая доза. Яд уже проел дыру в твоем желудке. А за следующие несколько минут пережует и кишечник. И на протяжении следующих нескольких перемен твой живот будет кровоточить, вздуваться и гноиться. И в конце концов ты умрешь, Мечелом из клана Тридраков. Умрешь, как я ему и обещала.

Она улыбнулась.

– С криками на устах.

Рядом с девушкой возникло еще одно очертание. Еще одна тень, смотрящая на Мечелома своими не-глазами. Волчица, понял он. Рычащая голосом, который будто доносился из-под земли.

– …Слуги идут. Нам нужно уходить…

Девушка кивнула. Встала. За стариком наблюдали двое теней. За жизнью в его глазах. За всеми ошибками и правильными поступками. За всеми неудачами, победами и всем, что было между ними.

– Если увидишь его, проходя мимо Очага, передай Трику привет от меня.

Глаза Мечелома расширились.

Голос девушки был мягким, как тени.

– Передай, что я скучаю по нему.

Тьма пошла рябью, и старик остался один.

Его одиночество нарушали только его собственные крики.

Хор снова запел.

Призрачная мелодия уже вернулась к тому времени, как Мия и Духовенство перешли Пустыню Шепота вместе с Наив, Джессаминой и их поисковой группой. Недра горы истекли кровью, десятки Десниц и аколитов ныне лежали в безымянных могилах в Зале Надгробных Речей, наряду с лордом Кассием. Имена судьи Рема и центуриона Альберия были вырезаны в полу среди других жертв Церкви, и Мия получила немалое удовольствие, топчась по ним во время службы. Единственные могилы, которых они когда-либо удостоятся.

Достопочтенная Мать произнесла надгробную речь, чествуя павших во время защиты горы, восхваляя тех, кто спас Красную Церковь от катастрофы. Вокруг нее собралось торжественное и безмолвное Духовенство. Несколько Десниц, которые пережили бойню, затянули припев: их песнь истончилась за прошедшие перемены.

Все это время Мия смотрела на один из новых склепов. Просто еще одна плитка в стене, ничем не отличающаяся от остальных. Снаружи никак не обозначенная, внутри пустая – его тело так и не нашли. Но когда месса завершилась и остатки конгрегации ушли во мрак, девушка присела у плитки, достала клинок из могильной кости и вырезала четыре буквы в камне.