Стальберг был близок к обмороку. Только не паниковать, только не паниковать…

Технология… Они следуют предписанной технологии.

– У нас три группы отходов. Голова, тело, конечности.

В конце конвейера стоял еще один рабочий и механически сортировал отрубленные и отпиленные части тел. Длинные куски в одну сторону. Короткие – в другую.

Стальберг время от времени смотрел Милле в глаза, пытаясь различить хоть какие-то признаки человеческих эмоций, – и не различал.

– Вообще-то все автоматизировано, но первый триаж[55] приходится проводить вручную.

Стальберг кивнул. Он старался дышать ртом. Вонь невыносимая, привыкнуть невозможно. Нет, наверное, возможно – эти-то вроде и не замечают.

Рабочий в конце конвейера заученным движением, не глядя, откинул в сторону ногу.

Как он теперь вообще сможет говорить с людьми…

Чтобы ни на кого не смотреть, Стальберг уткнулся глазами в грязный пол, по которому змеились разноцветные толстые кабели. В памяти всплыл красивый баритон Сверда.

У нас разработана огромная палитра сугубо индивидуальных методов коррекции. Для разных типов людей. Работает – свыше всяких ожиданий.

– Ну как, нагляделись?

Стальберг поморщился – да уж. Тяжелое зрелище.

– И что, здесь все и заканчивается?

– Отходы идут вон туда, – Милле показал на белую дверь. – Но… ваше время вышло, не так ли?

Стальберга передернуло, настолько двусмысленно прозвучала фраза. И тут же услышал грохот и скрип – снова открыли шахту.

Он вспомнил “Глобен”. Длинные очереди у входных дверей.

– Да… пора. – Голос сорвался, он с огромным усилием заставил себя успокоиться. Что там сказал Ландон?

Будьте стопроцентным американцем. Переигрывайте, они тонкостей не понимают.

– Спасибо, большое спасибо, молодой человек. Милле, не так ли? Образцовая работа.

Милле без особого энтузиазма пожал протянутую руку.

– Выход вон там, сами найдете. Подниметесь на лифте.

Стальберг кивнул и пошел к двери, машинально прислушиваясь к шуршанию пластиковых бахил.

На выходе из лифта его уже поджидал бритоголовый охранник.

– Значит, Грант Робертс? – Смерил Стальберга долгим взглядом.

Стальберг кивнул, лихорадочно пытаясь сообразить, где он допустил ошибку. Грудь сдавило.

– А почему же Грант… э-э-э… Робертс ездит в машине, принадлежащей Бреммингу Класу, Океригатан, дом двенадцать, в Йиму?

Дышать ровно, дышать, спокойно дышать.

– Не понимаю, о чем ты.

– Надеялись, мы не проверим?

– Что вы должны были проверить?

Бритоголовый усмехнулся.

Они столкнут меня в ту же шахту. Конец. Будешь висеть на крюке, Пулитцер.

– А знаете ли вы, что мы делаем с лжецами? – Нахмурил брови и внезапно расхохотался. – Было бы зеркало, посмотрели бы вы на свою физиономию!

Не переставая смеяться, он начал подпрыгивать и хлопать себя по заду.

Стальберг оцепенел.

Что это было? Шутка?

Бритый сделал полный оборот и внезапно перестал хохотать.

– Простите, если обидел. Я пошутил. Но вам все-таки надо было сказать, что возвратник обеспечил вам машину.

– Возвратник?

– Ну да. Тот, кто дал вам “ауди”. Мы, признаться, обеспокоились. Я-то даже не сообразил, что их машины уже в деле. Свиней то есть.