Он дал ей второго своего коня, выехал с ней из замка. Стражники его хорошо знали. Ворота открыли, закрыли, громко зевая и тихо завидуя рыцарю. Она сидела на коне хорошо. Но еще не догадывалась, чем кончится это ее приключение, и подрагивала – может быть, от холода.
Пищать уже не пищала, молчала.
По лысому склону кони не спеша взошли на высокий холм, поросший кустарником, остановились, будто их, коней, удивила красота земная, а не Херлуина и его спутницу, все еще неспокойную. Внизу, растекаясь от холма зелеными волнами, лежало море леса, в центре которого застыла в таинственной неподвижности большая поляна, тоже зеленая, но словно бы посыпанная тончайшим пеплом солнца. А, может быть, то был не лес, а небо, зеленое, упавшее с неземной высоты вместе с солнцем и впитавшее в себя утреннюю свежесть земли, нежный цвет только что родившегося дня. А, может быть, и дух ее, и все ее тайны. Херлуин никогда не думал о красоте мира, о его тайнах. Сколько раз взлетал он по этому лысому склону на вершину холма, сколько раз отряд Жильбера по пути к замку дюка Роберта Дьявола проносился с тупым звоном копыт по лесной поляне! Поляна как поляна. Их в местных лесах много. И лысых холмов, и утреннего солнца…
Он хотел сказать: «Дальше скачи одна. Там твой дом». Но промолчал, направил коня вниз – к поляне, похожей с высоты холма на солнце, упавшее с неба, орошенное зеленью утреннее солнце. На поляне он сказал эти слова:
– Там твой дом. Коня не загони, хороший конь.
– Ты вернешься за ним? – она уже совсем согрелась, не дрожала больше.
– Прощай!
Он развернул своего скакуна, тот пролетел по дороге несколько метров, остановился.
– Прощай! – крикнула толстушка, и конь ее медленно, словно бы не желая расставаться с хозяином, поплелся прочь.
Херлуин смотрел в спину толстушки, в разбросанные по плечам ее волосы, цвета лежалого сена, затем перевел взгляд на некрасивый сук ели, на холку своего коня, задумался.
Долго думал он. Вдруг услышал детский визг по ту сторону большой поляны, дернулся было на помощь, но вовремя понял, что так визжат только счастливые существа – так визжат дети в теплой реке, близ его вотчины в долине реки Риель неподалеку от Бретонского леса. Так от страха не визжат. Херлуин почему-то пожалел своего второго коня, и легким галопом погнал скакуна в замок графа Жильбера.
– Это же мой подарок! – возмутился Жильбер, когда узнал, куда делся конь Херлуина.
– Ты подарил его мне, – подтвердил с ударением на последнем слове Херлуин.
– Я подарил, – здесь ударение было на первом слове.
– Значит, он – мой, – вассал Жильбера не догадывался, что эта ссора может привести к разрыву.
– Мой подарок тебе!
– Это мой конь. Я мог делать с ним все, что захочу.
Это верно. Но как дорого стоили в XI веке хорошие кони, а боевые – особенно. Жильберу было обидно. Ссора разгорелась. Посыпались обидные слова. Херлуин понимал, что причиной гнева Жильбера является совсем не конь, не толстушка, которую он отпустил, а он сам. Человек в разговорах спокойный, Херлуин в этот вечер говорил резко. Жильбер отвечал ему тем же.