До этого дня Ланфранк никаких преступлений не совершал.

Родился он в 1005 году в Павии в семье благополучных городских судей, за несколько поколений набравших столь необходимый в этой тонкой профессии авторитет и вес, не говоря уже о специальных и чисто житейских знаниях. Физической силой, ловкостью, могучим голосом, аристократическими манерами, артистизмом Ланфранк не обладал, хотя эти качества могли бы сыграть непосредственную роль в его жизни, в его карьере. Не обладал он и быстрым, бойким – щегольским – умом, часто выполняющим роль одежки, по которой испокон века встречали и провожали в так называемых средних и высших слоях любого общества на земном шаре.

Ланфранк обладал совершенно иными качествами души, ума и сердца, которые никак не могли порадовать его благопристойных родителей, хотя ничего незаконного, антигосударственного, антиобщественного сын их не делал и не помышлял об этом. Он помышлял о чем-то другом, о чем в юности даже не догадывался.

Учился Ланфранк в Болонье, мог получить хорошую должность и сделать карьеру. Но он отказался от этой прекрасной возможности доставить добрым родителям радость и, окончив престижное учебное заведение, ушел в жизнь, о которой знал так же мало, как и о самой крохотной звездочке на полуночном небосклоне.

Юный выпускник рискнул набрать себе учеников и стал преподавать риторику, грамматику, диалектику и право. Порыв молодого учителя удивил многих. Откуда у человека в столь раннем возрасте появляется уверенность – потребность! – учить людей? Что это – голос свыше или зов души? А, может быть, и то, и другое? А, может быть, это обыкновенное тщеславие неспособных на большее людей, либо щит, ограждающий от самых разных ударов судьбы? А, может быть, это – меч?

Худой, невысокий, невзрачный на вид, бродил Ланфранк походкой усталого ребенка по узкой келье, задавал себе вопросы, пытался ответить на них, но вместо ответов мозг его неспокойный, раздраженный ночным странным происшествием, ставил перед ним все новые вопросы.

Чуть позже человечество, изощряясь в поисках терминов, понятий, определений, даст почти точный ответ на все эти вопросы одним лишь словом: призвание. У каждого человека есть свое призвание. И хорошо, если он еще в юности найдет, почувствует его в сердце своем, отдаст ему все силы своего дарования. Почти точный ответ. Почти. Ланфранка он мог бы удовлетворить, если бы ему предстояло утром ответить на все свои ночные вопросы какому-нибудь ученику. Но его лично это «почти» удовлетворить не могло.

Кто дает человеку право учить другого человека любой из наук? Почему сказано: «Не судите и не судимы будете», но не сказано: «Не учите и …» А что дальше? И неучены будете?

Ночь еще спала, еще не пели петухи, еще крепко висели на небе звезды – Ланфранк устал, вспомнил первый вопрос, который разбередил его, сел на жесткую кровать: «Почему преступников тянет на место преступления?» Глупость какая-то! А если человек совершил много преступлений, то ему может и жизни не хватить для того, чтобы все эти места посетить. «Нет, надо спать. Утро лечит».