Князь только мрачно кивнул, подтверждая ее слова.

— На приеме, едва увидев мое разукрашенное лицо, император чуть сознания не лишился. Ему, оказывается, давно уже докладывали о мерзких эскападах моего муженька, но он считал это наветами злопыхателей. Род Джебзинских служил империи долгие годы и всегда был на хорошем счету. Но, как говорится, в семье не без урода. Эта поговорка как нельзя лучше подтверждает мою историю. В итоге, после долгих раздумий, его величество попросил меня не раздувать скандал, а взамен дал слово, поклявшись на кресте, что признает наследником рода Джебзинских и Воронцовых-Ухтомских ребенка, которого я рожу, кем бы ни был его отец. Это будет только мой ребенок. А еще он своим приказом отправил Казимира в одну из частных закрытых лечебниц за счет казны. Под пригляд и на излечение, как было сказано в том указе. Вскоре выяснилось, что после той ночи я понесла. Не желая рожать от насильника, я обратилась к одному хирургу, и он избавил меня от ребенка. Да, я понимаю, что дитя ни в чем не виновато, но оно вечно напоминало бы мне о той ночи. Я поняла, что не вынесу этого, — еле слышно закончила женщина.

— Почему ты не рассказала мне? — срывающимся от ярости голосом спросил князь.

— Чтобы ты вызвал Казимира на дуэль, а потом отправился в тюрьму или нажил кучу проблем? Нет, братец. Это был мой крест, — грустно улыбнулась Зоя. — Знаешь, я даже на отца не сердилась за это замужество. В нашей гвардейской семейке о подобном паскудстве никто и помыслить не мог. Ухтомские всегда по женской части мастерами были. Подолы задирали так, что только корсеты трещали. Признаться, до сих пор удивляюсь, отчего это к нам в двери не ломятся с дюжину всяких бастардов разного возраста. И не делай такие глаза, Лиззи, — повернулась она к княгине. — А то я решу, что тебе трех дочерей ветром надуло.

— Ну вот, — растерянно усмехнулся князь, разводя руками, — Зизи вернулась и тут же принялась за свое.

— Ты же знаешь, Николя, я никогда не умела долго грустить, — усмехнулась Зоя, утирая слезы.

— И язык у тебя вечно как помело был, — в тон ей добавил князь.

— Язык — это главное оружие женщины, — тут же нашлась Зизи, наставительно покачав указательным пальцем. — И не только в споре, — добавила она, лукаво покосившись на Лизу.

— Пороть тебя некому, — рассмеялась та.

— Пробовали, не помогает, — отмахнулась Зоя. — Лучше скажите, чем у вас будет заниматься этот удивительный юноша?

— Для начала отправим его в ремесленную школу, а потом оплачу ему учебу в университете. Благо Гриша у нас грамотен.

— А заодно он будет охранять наших девочек, — решительно добавила Лиза.

— И жить он, конечно, будет у вас, — понимающе кивнула Зоя.

— Конечно, — удивленно кивнула Лиза. — А что?

— А то. Твоей Машеньке уже десять?

— Верно. И что?

— А то, что через пару лет она начнет на мальчиков заглядываться, а тут такой телохранитель. Хочешь нажить себе головной боли? Сколько тебе лет, Гриша?

— Шестнадцать будет, — буркнул казачок.

— Самое оно по годам, — повернулась Зоя к Лизе.

— Не утрируй, Зизи, — попыталась возмутиться Лиза.