Чувство возбуждения тем временем отступило, оставив чувство глубокой неудовлетворенности: неприятные ощущения в груди, болевые ощущения внизу живота и полная разбитость. Вот уж не думал, что и у женщин могут «опухать яйца». Эта девушка меня сильно волнует, не думаю, что у меня хватит выдержки быть рядом ней и не сорвать такой прекрасный цветок. Я первым ей повода не давал, эта девушка сама пылает ко мне страстью, судя по ее реакции и словам. Я все-таки не железный, и ничто человеческое мне не чуждо.

Мое самокопание прервала Хадижа:

— Может, сегодня на пробежку вдвоем побежим? — лукаво улыбнулась она, выхватив из всей моей речи лишь словосочетание «любить друг друга».

— Посмотрим, не хотелось бы отказывать девушкам, они все же настроены на пробежку, — начал я, но заметив, как тень набежала на лицо Хадижи, продолжил: — Никого специально звать не буду, если опоздают и не придут, пробежимся вдвоем. На том мы расстались, и я спешно потопал в туалет, чтобы привести себя в чувство. Закрывшись в туалете, начал ласкать себя руками, тело требовало разрядки, а я без секса, в любом его проявлении, практически четыре месяца. Но то ли я не знал, где найти у себя эрогенные зоны, то ли поезд ушел, а перрон остался, но на все мои потуги мое либидо хранило упорное, я бы сказал, партизанское молчание. Так ничего не добившись, с тяжелым сердцем и с не менее тяжелой грудью пришлось ретироваться из санузла восвояси, тем более что шарканье ног за дверью говорило о наличии на улице страждущего.

День пролетел в обычной суете, я уже привык к такому распорядку: до обеда суета, а после полудня время практически останавливалось, становилось тягучим, пока мы не выходили на пробежку. Вот и сейчас, легко поужинав, собрался на пробежку, из головы не выходили слова и действия Хадижи. В принципе, если все по обоюдному согласию, то почему и нет. Я отгонял мысли, но зрительная память снова и снова показывала мне шоколадный сосок девушки, а тактильные ощущения совсем недавно доказывали, что тело мое более чем отзывчиво на ласку.

Первой у моей палатки появилась Хадижа, ее спортивный костюм был не из брендовых, но на ее фигурке смотрелся классно. Мы сидели и болтали, ожидая других девочек, но время шло, а никто не появлялся. Если ждать больше, то пробежка закончится в темноте. Увидев сияющее лицо Хадижи, когда, наконец решив больше не тянуть время, я направился к выходу, понял, что не обошлось без манипуляций этого ангелочка. «Чему быть, того не миновать», — я мысленно произнес эту, ставшую крылатой фразу.

Выйдя за ворота, легким бегом припустил в сторону аэропорта, сопровождаемый моей красавицей арабкой. Аэропортом в полном смысле этого слова трудно было назвать взлетно-посадочную полосу посреди пустыни, здесь не было никаких радиотехнических маяков, диспетчерских кабин и прочих технических служб, и помещений. Это была взлетно-посадочная полоса из асфальта длиной чуть более километра. Единственным зданием на территории полосы была щитовая будка, в которой хранился инвентарь: веники, лопаты, ведра. Если полосу заносило песком, то перед прилетом самолета с гуманитарной помощью силами беженцев полоса приводилась в порядок. Садиться и взлетать с нее можно было только днем, так как никаких навигационных огней не было.