Вот именно тогда меня охватил панический страх не потому, что люди были вооружены и нас ожидало неизвестное, страх был порожден молчаливостью, с какой отдавались приказы и с молчаливостью их выполнения. Двое мужчин чуть меньшей комплекции заскочили внутрь, не давая мне ни малейшего шанса на сопротивление, за считанные секунды затянули на руках пластиковую стяжку на руках и потянули за собой к выходу. Сидевшая на брезенте Хадижа, эта трусиха, молнией вскочила и кошкой прыгнула на одного из тех, что вытаскивал меня из будки.

Мужчина просто отряхнулся, и девушка отлетела, однако снова бросилась на мужчину. На этот раз мой похититель или будущий убийца встретил ее ударом кулака, пришедшимся девушке в область груди. С хриплым выдохом и отчетливо слышным хрустом Хадижу отбросило на метра два. Я увидел, как закатились ее глаза.

Этот бесчеловечный удар вывел меня из оцепенения: изогнувшись, я впился зубами в руку ударившего и изо всех сил сжал челюсти, жалея, что я не вампир. Успел почувствовать вкус крови, прежде чем небо обрушилось мне на голову, и темнота приняла в свои объятия.

Кажется, я плыву в лодке и волны нежно переваливают лодку с гребня на гребень. Но как же сильно болит голова, и… Я с трудом разлепил глаза. Взгляд уперся в сиденье автомобиля, но почему сиденье в горизонтальной плоскости? Это не сиденье такое, это я висел на ремне безопасности почти горизонтально, на втором ряду. С трудом поднимаю голову и с большими усилиями выпрямляюсь, чему мешают стянутые стяжкой руки и ремень безопасности, ограничивающий мои движения.

Определенно, я в автомобиле, это внедорожник, судя по коже и вставкам из дерева, ленд крузер или что-то этого класса. А вот и водитель, вижу его шею, голову с черными волосами и торчащие уши. На пассажирском сиденье еще один человек, с моего ракурса его видно лучше: черные очки, двух-трехдневная щетина, большой нос, черная одежда. Кто эти люди, где я, куда мы направляемся? То, что машина едет, понятно по колебаниям кузова, звуку мотора и мелькающему пейзажу за окнами. Нестерпимо сильно болит голова, просто раскалывается, пульсирующая боль зарождается в теменной области и уходит к шее по затылку.

И я вспомнил! Взлетно-посадочная полоса, будка, Хадижа, люди в черном. Хадижа! Они убили ее. Я заскрежетал зубами, из груди вырвался стон.

Пассажир обернулся и улыбнулся, показывая желтоватые зубы:

— Очнулась, голова болит? Как же громко звучит его голос, словно молотком стучит по голове.

— Болит, — автоматически отвечаю я, пытаясь не расплакаться от беспомощности и боли.

— Это я тебя ударил. Меня зовут Фарух, ты мне руку прокусила почти до кости, — он демонстрирует мне руку, на которой отчетливо видны следы зубов и запекшаяся кровь. На губах улыбка, это он лыбится, довольный, что ударил связанную девушку, или у него такое дауновское выражение лица с рождения? Значит, ты ударил. Хорошо Фарух, тебя я убью мучительным образом, даю я себе зарок, пытаясь сдержать слезы. В данный момент возможность убийства не предвидится, откладываю месть на потом, клятвенно обещая отомстить за Хадижу, за моего ангелочка.