Она открыла губы, но не нашла что сказать, не могла произнести ни звука из-за комка в горле.

— Почему вы еще бодрствуйте? — спросил он удивленно хриплым голосом. — Я ожидал, что вы будете в постели.

Она сглотнула и обрела дар речи:

— Как я могла спать, когда все так неопределенно? Что сказал король? Он... он помиловал вас?

— За несколько слов предупреждения, вы имеете в виду? Нет. — Он закрыл дверь, вошел в комнату, отстегивая кошелек, который висел у него на поясе. — Он пожаловал это мне за мои усилия.

Перевернув кошелек, он высыпал на свою ладонь золотую цепь. Она засверкала в свете свечей, особенно на медальоне, который имел форму розы, эмалированной белым и красным цветом, сочетая символы Йорков и Ланкастеров. Взяв его в обе руки, он подошел ближе, чтобы надеть цепь ей через голову, расположив массивные золотые звенья на ее плечах, так что медальон тяжело лег на изгиб ее груди.

— На вас она лучше смотрится, — сказал он с улыбкой, подняв один уголок рта.

Она подняла медальон. Нахмурилась:

— Но это же...

— Орден Подвязки, сделанный по новому эскизу Генриха? Он и есть, хотя мне он еще не пожалован. И не будет, если мадемуазель Жюльет и ее ребенок не появятся вскоре.

— Генрих, должно быть, ожидает этого, — сказала она почти про себя.

— Может быть, хотя с ним невозможно быть уверенным. Это может быть также дар, который ему ничего не будет стоить, если меня признают виновным.

— Не говорите этого, не надо! — Протест был инстинктивным.

Он усмехнулся:

— Слова истинной жены. Хотелось бы, чтобы вы так и думали.

На это у нее не было ответа. Она отвела взгляд, отыскивая в уме,

на что бы отвлечься.

— Много пострадавших в огне? — спросила она наконец.

— Дюжина или около того обгорели, те, которые находились ближе всех к хитроумному изобретению, хотя они должны благодарить Бога, что остались живы. По Его милости никто не погиб.

— Да, большая милость, — сказала она, перед ее глазами все еще стоял взрыв, треск пламени. Она отогнала эти видения усилием воли. — Проходите, вода для купания готова. Позвольте мне помочь вам раздеться.

Он изучал ее лицо долгое мгновение, его черты лица ничего не выражали. Оглянувшись, он окинул комнату глазами:

— Где Дэвид?

— Ушел в свою комнату, — кратко сказала она. Дотянувшись до пояса, который обхватывал его дублет на талии, она расстегнула и сняла его. — Как жаль, что подарок короля испорчен.

— Правда?

Она сказала не подумав, что было признаком того, что она не могла собраться с мыслями. Бело-зеленый костюм придавал ему более утонченный вид, так что он стал походить не на фермера-рыцаря, а скорее на придворного.

— Учитывая его стоимость, я хочу сказать.

— Ах да, стоимость.

Он наблюдал за ней с каким-то ошеломлением на лице. Под его взглядом она стала неуклюжей, поэтому отпустила ремень слишком быстро. Он соскользнул с табурета на пол, но она не обратила на это внимания. Развернувшись, она начала дергать застежку его дублета.

— Я признаю, что вы представляете собой более приятного слугу, чем Дэвид, но я бы хотел знать причину этого, — сказал он с хрипотцой в голосе.