Она не помнила дом таким пустым. Да, папа часто задерживался на работе, но мама все время была тут. Если отсутствовала, то значит, только ушла или вот-вот вернется. А вот так, чтобы ее не было совсем…

«Интересно, – подумала Алка, – когда я исчезну, маме будет так же стремно?»

Она поняла, что необходимо срочно чем-то заняться, и принялась дожаривать котлеты. Совсем несложная, как выяснилось, процедура. Жарка котлет помогала, но не сильно. «Сейчас бы за руль, – думала Алка, – и газануть, потом в занос, разворот – и опять газ! Ничего, завтра вечером с Александром оторвусь!»

Хлопнула входная дверь. Отец вошел на кухню прямо в пальто и обуви, чего за ним раньше не наблюдалось. Сел на табуретку.

– У нее камни, завтра будут удалять, – сказал он.

Алка бухнула на сковороду последнюю порцию фарша и принялась ее гипнотизировать.

– Операция несложная, – продолжил отец. – Лапароскопия. Но все равно риск есть. Они всегда пугают, что риск есть, чтобы потом задницу прикрыть. На самом-то деле – ерунда. Лапароскопия…

Папа понял, что мелет чепуху, и замолчал.

– Ты к ней заходил? – спросила Алка, чтобы не молчать.

– Не пустили. Посещения – с четырех до семи.

Тут отец очнулся и приказал:

– В пять чтобы была возле академии! Вместе поедем! Ее в «пятерку» засунули, туда на автобусе час ехать.

Алка автоматически кивнула и тут же поняла, что на тренировку к Александру она не попадает.

– Я… – начала было Алка, но прикусила язык.

Сказать отцу про тренировки она не могла. Соврать что-нибудь правдоподобное? Но ради чего можно отменить поход в больницу к маме?

– Что ты? – подозрительно спросил отец.

– Я… котлет нажарила, – сказала Алка. – Мама начала, а я… вот…

– Угу.

У папы зазвонил мобильник, отец достал его, прочитал имя на экране, нахмурился и сбросил звонок.

– А макароны к котлетам есть? – уточнил он. – Или картошка?

Спала Алла плохо. Ей снилась мама на операционном столе, под огромной лампой. Около стола суетился папа, который повторял: «Ты чего сюда залезла? У тебя же лапароскопия!»

Мама отмахивалась и строго отчитывала Алку за прогул занятий по экстремальному вождению: «Ты о будущем подумала? Как ты собираешься жить, не освоив полицейского разворота?»

А потом появился Яков Ильич, который противным голоском говорил: «А зачем ей полицейский разворот? Ей в школу надо! У нее контрольная!»

Алка проснулась, вырубила будильник на телефоне и рывком села в кровати.

Она поняла, что делать.

Алла впервые приехала на автодром утром. Она привыкла, что Боревский назначает ей занятия, только когда никого нет, а сейчас тут тусовались поджарые молодые парни и даже несколько девушек. Почти все – в комбинезонах с яркими наклейками, многие – в шлемах. Несколько машин и мотоциклов гоняли по трассе, виртуозно уклоняясь от столкновений.

Алка растерянно вертела головой в поисках Александра, потом поймала за рукав одну из девушек:

– Простите, вы не знаете, где Боревский?

– Где-то тут, – пожала плечами девушка, – а тебе зачем?

– У меня вождение… вечером, но мы перенесли на утро. – Алка не стала уточнять, что перенесла она самовольно, потому что до Александра дозвониться не вышло.