– Прошу прощения, что прервал вас, учитель, – последнее Сурок адресовал Брахману.

Лидер уже пришел в себя и снова обрел уверенность и величие «мессии». По-отечески похлопал по плечу Сурка, сказал, обращаясь к сталкеру:

– Вот видишь – нельзя изменить неизбежное. Победить судьбу не способна даже ядерная ракета. Только «Глас Зоны» может дать силу, чтобы…

Сталкер не слушал его – он смотрел на Акима, который поднял с бетонной поверхности нож и сам шагнул через невидимую границу аномалии.

Теперь он стоял в центре бледной «кляксы», между двумя рельсами, у самого тупика. Левый рукав его свитера был закатан, в правой был жертвенный нож.

Брахман перехватил взгляд сталкера, замолчал. Изменился в лице и медленно обернулся. Он не сразу понял замысел жертвы. Просто смотрел, как Аким медленно вспарывает себе вены на левом запястье.

…Как вспухают на коже багровые разводы – и густыми каплями падают вниз, окропляя рельсы и шпалы. Лишь когда незаметная «клякса» стала наливаться густым сочным цветом, до Брахмана стало доходить: он выпустил ситуацию из-под контроля.

Ведь это он, он сам, должен был пустить кровь жертве! «Глас Зоны» ждет этого от него – и только от него одного! Иначе все теряет смысл, все переворачивается с ног на голову и обретает совсем другое значение…

Сталкер наблюдал происходящее снизу, с трудом оторвав голову от холодного бетона. Все было словно завалено на бок и двигалось как в замедленной съемке, как в каком-то бредовом сне. Брахман сорвался с места и с бессвязным криком бросился в сторону аномалии.

Аким даже не глядел в его сторону – он продолжал резать вены.

Кровь струилась уже тонкой струйкой. Пятно аномалии зловеще полыхало под ним, и все, кто собрался в этом подземелье, ощутили, как меняется вокруг пространство и время. И Брахман будто бы замер, завис над землей в своем отчаянном броске к жертве.

Это было вроде уже знакомо – как в тот раз, когда сталкер окропил аномалию собственной кровью.

Но в то же время все было совсем иначе.

Не было того ощущения подавленности и страха, близости какой-то темной тайны. Не было заманчивой изнанки Мироздания, бесконечного переплетения судеб и возможности подправить, изменить, откорректировать собственную жизнь. Не было обещания скорой удачи, легкой и беззаботной жизни. Не было чувства своей исключительности, приобщенности к узкому кругу избранных.

Ничего этого не было.

Было простое ощущение ясности и свежести мысли. Будто кто-то смахнул невыносимую тяжесть проблем, усталости и запутанности.

Все будто прояснилось, встало на свои места. Ушла агрессия, злоба, подавленность.

Пришло спокойствие. А вместе с ним – понимание простых истин, которые и делают жизнь подлинной. Захотелось всем существом впитать это чувство, запомнить раз и навсегда, чтобы всю оставшуюся жизнь придерживаться этого простого и ясного пути…

Он с силой ударил себя по лицу ладонью. Еще раз и еще – чтобы прошло наваждение. Преодолеть это благостное чувство было непросто. Наверное, так же тяжело наркоману переступить через приятную расслабленность «кайфа».

Сейчас нет времени валяться с идиотской улыбкой на лице. У него есть единственный шанс – и его надо использовать.