– Вот как, – произнес Кот. – Предопределенность, выходит, кончилась?

– Именно так. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Как это уже сделали твои друзья.

Круг сектантов разомкнулся, и вперед вытолкнули двоих растерянных людей.

Лену и ее оператора! Живых и здоровых, только здорово напуганных. Больше всего поражало то, что оператор продолжал сжимать в руках отобранную вроде бы камеру.

– Откуда… – Голос сталкера сел. Он откашлялся в кулак. – Что вы здесь делаете?

Он смотрел на Лену, но та тщательно отводила взгляд. Она выглядела растерянной и подавленной окружающей обстановкой. Выходит, и от сенсаций можно здорово утомиться.

– Что за странный вопрос? – сказал вместо них Брахман. – Выполняют свой профессиональный долг! Эй, вы, с камерой, – приступайте к съемке – сейчас начнется самое интересное.

Оператор послушно поднял камеру, припал к окуляру. Замигал красный огонек съемки. Камера двигалась вместе с оператором, охватывая пространство, фиксируя планы и ракурсы царящего здесь безумия. Кот с изумлением наблюдал эту картину, не понимая легкомысленного жеста Брахмана. Как он может позволить вести здесь съемку? А если они сбегут с такими-то материалами и предадут их огласке? Или это тоже продумано? Неужто их всех тоже собираются прикончить как свидетелей, а сейчас просто изощренно издеваются над ними?!

И тут до него дошло. Если дело дойдет до жертвоприношения, и все пройдет так, как задумал лидер сектантов, – то все они попадут под абсолютную власть аномалии. Кот помнил, как это было, и понимал, что ощутил лишь малую часть того, от чего и он, и телевизионщики попросту заразятся этим общим помешательством, став частью безумного механизма секты. А это – самая надежная гарантия лояльности и сохранения тайны. Как круговая порука на ментальном уровне.

– Снимайте-снимайте! – великодушно говорил Брахман прямо в объектив камеры. – Наступит день, и эти кадры войдут в историю.

Он переключил внимание на Акима. Приблизился, обошел его, осматривая, как экзотического зверя, сказал:

– Этот парень – не уголовник, как наши прежние жертвы. И не трус. Он смело смотрит в лицо неизбежности. Ведь так?

– Ведь вы не убьете меня? – спокойно произнес Аким. – Вам ведь нужна только моя кровь?

Лицо Брахмана дрогнуло – словно он услышал брошенное ему обвинение.

– Все именно так, – солгал он, глядя в глаза Акима. – Только кровь нужна не нам. Она нужна Зоне.

Аким не отвел взгляда, не выдержал Брахман. Глянув куда-то в сторону, сектант сказал изменившимся голосом:

– Ну что ж, преамбула затянулась. Давайте начинать.

Среди людей в балахонах пробежала волна оживления. Брахман ловко перехватил нож, в один миг превратившись из оратора в мясника. Взгляд его стал жестким – а Аким словно не замечал ледяного дыхания смерти.

Тянуть было больше нельзя. Кот вскинул над головой сжатые кулаки:

– А ну стоять! Или все здесь сдохнут на месте!

Брахман обернулся с видом усталого раздражения:

– Хочешь сказать, на тебе взрывчатка? Так я и отсюда вижу, что на тебе ничего нет. Ты не можешь меня обмануть – я видел линии судеб и знаю все наперед. Ты безоружен.