Прогулки за руки по хрустящему снегу. Мороженное с ней и нашими детьми. Что все это будет. Что все возможно…
Прижимаюсь к ее лбу своим.
Вижу, как хочется ей закрыть глаза. Отдохнуть. Поспать. Отдышаться. Как судорожно она пытается их держать открытыми. Лишь бы не разорвать эту незримую нить, что тянется из сердца в сердцу. Лишь бы впитывать то, что плещется в моих глазах. Пропитаться этим насквозь. Припасть и напиться.
— Даша, — медленно, безумно нежно провожу по ее щеке рукой.
Она тут же ловит мою руку, прижимая к своему лицу.
— Все будет у нас, девочка. Я обещаю. Эта война… Она рано или поздно закончится. Не так быстро, как я рассчитывал. Но все же… Может, еще пару лет… Если… — судорожно сглатываю. — Если ты готова ждать…
— Я готова, Влад, — шепчет, снова надрывая мне сердце.
Разве бывает такая любовь? Такая преданность, верность в женщинах?
Простая ведь девочка.
Она с ума могла сойти от страха за себя и бежать прочь, без оглядки, наплевав на все чувства.
Или распробовать красивой жизни с Санниковым. Роскошь. Богатство. Дорогие шмотки, побрякушки и курорты. Безопасность и тепло. Исполнение любого ее желания, любого каприза по щелчку пальцев.
Но нет.
Она здесь. Со мной. С этом, блядь, подвале. И смотрит с такой любовью, с такой нежностью, что снова и снова сжимает мое сердце в своих маленьких, хрупких ладошках. Если б только знала, как сильно сжимает. Насколько я весь, без остатка, и навсегда принадлежу ей…
— Я буду ждать тебя сколько угодно, Влад. Сколько нужно. Хоть до самой старости. Ведь ты — моя жизнь…
Глава 66
Зарываюсь лицом в ее волосы.
Кто бы ждал?
Кому вместо роскоши нужны страх и проблемы?
Только она.
Только моя девочка способна так по-настоящему любить.
Не знаю, чем я заслужил такое блаженство. Такую награду после всего дерьма, которое навыгребал и сотворил в жизни сам. Не заслужил. Но, блядь, я ни за что не откажусь от этого!
Не смогу отказаться. Не смогу ведь отпустить. Как в тисках сжимаю руками хрупкое трепещущее тело.
Опомнившись, ослабляю хватку. Еще синяков наставлю моей девочке. Или, не дай Бог, ребра у нее треснут! Совсем мозги потерял, так сжимать!
— Я буду ждать, — проводит своей ручкой по моей щеке. И я ловлю. Судорожно покрываю ее ладонь поцелуями. — Всегда буду ждать тебя, Влад. Каждый рассвет и каждый закат, — знай. Я стою на пороге. Любого дома. Где бы я ни была. И жду. Жду, пока ты вернешься.
Блядь.
Разве можно так выворачивать сердце?
— Пора, Даша, — морщусь от одной мысли, что придется подняться. Отодвинуться. Перестать ощущать жар ее кожи и стук сердца под своей. — Пора…
Сжимаю челюсть так, что ее ломит. Нужно. Нужно оторваться. Отпустить. Нужно для того, чтобы однажды вернуться снова. Иначе нельзя!
— Влад…
Рывком поднимаюсь, чувствуя, как снова из меня вылетает сердце. Вместе со сгустком нервных окончаний. Оголенных проводов. Вылетает, оставаясь в ее ладонях.
Отворачиваюсь к стене, чтобы смогла спокойно одеться.
Черт, кому я вру.
Лишний миг ее видеть, — и я ведь снова забуду обо всем на свете! Наброшусь! Сомкну в тесное кольцо рук, как в тиски. И не отпущу. Не отпущу ведь! Блядь, как же это трудно!