— Спи, девочка, — накрываю теплым одеялом, заворачиваю до самого подбородка.
Набираю своего врача и отправляюсь в душ, пока он приедет.
Так и не решаюсь сорвать с крюка это свадебное платье, что развевается в воздухе, как привидение.
Это его последний подарок. Ей. Как и кольца, что сверкают золотом рядом с постелью на тумбочке.
Глава 49
Морок
— Ты что, Тигр, уже и адвокатскую корочку успел себе сделать?
Даже не удивляюсь, когда в камере появляется его огромная фигура.
Чему удивляться? Тигр, он хоть и огромный, а в любую щелочку залезть способен, дай только лазейку. С закрытыми глазами в этом на него положусь.
Вслед за ним входит невысокий человек в костюме с жилеткой и круглых золотых очечках на невзрачном лице. И еще двое молодых пацанов. Кривлюсь. Он что, еще и студентов приволок? На моем деле учиться собрались? Смешно.
— Ради того, чтобы тебя увидеть, я любую корочку нарисую, — ухмыляется. — Знакомься. Господин Пирс. Лучший адвокат столицы. Глеб Шиманский и Андрей Карин, его помощники.
Ну конечно. Какая еще может быть фамилия у лучшего адвоката столицы?
Он усаживается за стол, раскладывая вокруг себя какие-то бумаги.
Охренеть.
Пара часов всего прошло, а бумаг уже успели настрочить столько, что месяц печь топить можно!
Что-то поясняет мне. Тычет в бумаги пальцем. Какая-то на хрен необходимая оборона. Мол, я к Северу приехал, а он на меня напал. Вынужден был защищаться.
— На хрен, — даже не смотрю на него. Только на Тигра. — Это должен быть несчастный случай. Какая на хрен необходимая оборона?
— Но… — адвокат снова начинает что-то лопотать.
— Мне плевать, — закладываю руки за спину. — Никакой обороны, на хрен. Что не ясно? Несчастный случай. Я приехал в дом. Новый ствол, совершенно, причем, законный, решил Северову показать. Крутанул коряво. Случайно и пальнул. Руки у меня кривые и с оружием обращаться ни хрена не умею. Практики у меня в этом смысле не было. Все.
Кому надо, те знают, что никакой ни обороны, ни несчастного случая не было. Знают, что пальнул сознательно. И знают, за что.
Новости в нашем мире разлетаются пиздец, как быстро.
Предателей не прощают. Даже если предал лучший друг. Нет. Особенно если друг. С тех, на кого рассчитываешь, как на самого себя, спрос всегда в стократ больший. И разговора, выяснений не бывает.
Но перед остальными имя Севера марать я не позволю. Не позволю трепаться, что он напал на того, с кем из дерьма поднимался. Мы выросли вместе, как ни крути. Кровью вместе захлебывались и блевали. На себе друг друга в тяжелые времена не один раз вытаскивали.
И, что бы ни случилось сейчас, а этого я не забуду. И не позволю пачкать имя друга. Никогда.
— Я сказал, несчастный случай, — разворачиваюсь к адвокату и его помощникам, обрывая все его пространственные речи. — По-другому не будет. Когда слушание о мере пресечения?
— Завтра утром, — Пирс кивает, понимая, что на все его доводы мне плевать.
— Хорошо, — киваю. — Как раз успеем на похороны. Ты там сделай все по высшему разряду, Тигр. Чтоб хоронили, как короля.
— На меньшее и не рассчитывай. Лютый лично всем занимается. Даже помощников не допускает.