Копы удвоили внимание, когда зашли внутрь бойни – скелета из металла и красных кирпичей, пропитанного влагой, запахом коры и испарениями требухи. Дождь просачивался сквозь потолок, фонари обшаривали грязные углы, скрытые тенями стены, разбитый кафельный пол – как если бы по земле разбросали кусочки пазла. От звука покатившейся банки Шарко оцепенел и тут же развернулся, держа пистолет обеими руками.

– Это я, – пробормотал промокший коллега. – Простите.

Неосторожный шаг сделал Ухо – своим прозвищем он был обязан одному подозреваемому, который зубами вырвал у него часть левой мочки. Копы разделились на две группы, одна пошла направо, другая налево. Они передвигались в застывшем, изъеденном временем мире, в логовище крови, чувствуя, что обязательно найдут здесь что-то. Символика была слишком явной. Шарко освещал фонарем темные провалы, уходя все дальше, за ним шли Паскаль и Жак, все время утирающий капли со лба. Оба пытались задержать дыхание.

Когда Шарко обернулся, чтобы посмотреть, как дела у коллег из другой группы, он увидел, что они замерли, словно увязли, нацелив фонари в пол. На их башмаках блестело что-то алое. Они приподняли ноги, и с подошв потянулась вязкая жидкость.

Кровь, конечно же.

Арденнский лес простирался на сколько хватало глаз, заглатывая дороги, растворяя деревни в неспокойном пейзаже. Люси всегда представляла себе Бельгию как череду плоских полей и допотопных фабрик, а попала в мир почти первозданный, с бьющими термальными источниками, где полновластно царили деревья и скалы, сливаясь в объятиях.

Они с Жофруа Валковяком ехали уже больше пяти часов, приближаясь к пункту назначения. Матье Шелид из кожи вон вылез, чтобы заполучить адрес из надежного источника. Скорее, не столько адрес, сколько точку на карте. Вот уже больше двадцати лет врач Арно ван Боксом жил затворником в глубинке своей родной страны, в дальнем лесном убежище.

Ей пришлось припарковать машину там, где кончалась дорога, найденная по навигатору, в посыпанном гравием тупике. Дальше им предстояло идти пешком, больше километра через густые заросли. Люси открыла багажник и достала картину Мев Дюрюэль: ей показалось, что надо взять ее с собой. Валковяк поделился своим беспокойством:

– Здесь ничего нет. Вы уверены, что нам туда?

– Через несколько минут определимся.

Не добавив больше ни слова, они углубились в папоротники, и лес поглотил их. С картиной под мышкой и навигатором в другой руке, Люси шла, как ей казалось, несколько часов. Ее уже начали одолевать сомнения, когда прямо перед ними размеренный стук нарушил долгое молчание леса. Между стволами яркие лучики отражались от лезвия топора. На краю прорубленной в зарослях просеки молодой человек лет двадцати колол поленья. Он замер без движения, заметив, как они появляются среди листвы. При виде здоровяка с топором Люси представила себе ремейк низкопробного фильма в стиле gore[76].

– Мы пришли повидаться с Арно ван Боксомом.

Тот потер лоб и встал между ними и домиком у себя за спиной:

– Он не желает принимать гостей.

– Я из французской полиции, мсье Валковяк – директор Федерации доноров крови. Мы проехали больше четырехсот километров, чтобы встретиться с ним. А кто вы, собственно?