– Чандлер заплатил папарацци, – оживленно продолжила она, – и подкупил портье, чтобы тот сообщил ему, когда я вернусь в отель. Как только я вошла, портье позвонил ему, он спустился в холл и сунул мне в руку заготовленную записку. А репортер потом сфотографировал ее.

– Как ему это удалось?

– Он вошел вместе со мной в лифт, – ответила Варя. – Мне и в голову не приходило от кого бы то ни было прятаться!

– Выходит, «контрольным выстрелом» стала прогулка Чандлера по карнизу, – подытожил Ярослав.

– Вот именно! Для журналистов этого было более чем достаточно. И они отлично порезвились, сочинив миллион статеек, которые на самом деле не стоят и выеденного яйца.

– Сдается мне, что ты, Варвара, получила от этого массу удовольствия.

– Как я могла получить удовольствие, когда мой босс на меня наорал, обвинив в том, что я подмочила репутацию его фирмы?

– Тебе несут твою треску с сарделькой, – вместо ответа сказал тот.

– Не треску с сарделькой, а копченую форель с маринованной черной колбаской, – нравоучительно заметила Варя. И мечтательно добавила: – Еще два года назад я и подумать не могла, что окажусь в Мюнхене и буду есть такую вкусноту в ресторане!

– Пока я не взял тебя на работу, – подсказал Ярослав. – И теперь ты вовсю пользуешься моей добротой.

Они просидели в ресторане еще полтора часа, и Варе было так хорошо, что она насмерть забыла про свою основную цель – выведать у босса хоть что-нибудь про Диану. Она спохватилась только, когда Ярослав посмотрел на часы и изумленно воскликнул:

– Ого, как ты меня заболтала, Тучина! Полагаю, ты не просто так изображала Шехерезаду и усыпляла мою бдительность.

– Не просто так? – нахмурилась Варя.

– У тебя была тайная цель – съесть под сурдинку как можно больше десертов.

– Это месть за то, что ты заподозрил меня в романе с Чандлером.

– А разве у тебя не может быть романа? – поднял брови Ярослав.

– Да что ты! Я просто создана для романов, – отшутилась Варя. – А уж теперь, после того как мое имя попало в западную прессу, от кавалеров вообще отбоя не будет.

Они вышли на улицу, из стоячего тепла в летучий мороз, и замерли от восхищения. С неба медленно падал снег, покрывая деревья и дома густой кисеей. Луна, закутанная в вату облаков, дрейфовала в сторону Старой ратуши. Когда налетал ветер, она ворочалась, и по темным стеклам витрин пробегала опаловая дрожь.

Они довольно быстро вышли на Мариенплатц и зашагали к крепостным воротам. Людей было немного, туристы неторопливо расходились по отелям. Варя не решилась взять Ярослава под руку. Она просто пошла с ним рядом, стараясь шагать широко, как он. Оба молчали, и в этом молчании Варе чудилось что-то особенное. Она старалась прогнать из головы все мысли, лишь бы не спугнуть прекрасное ощущение. На душе у нее вдруг стало легко, и она бросила быстрый взгляд на своего спутника.

И испугалась. Он шел с искаженным лицом, будто ему было больно, и смотрел прямо перед собой. Кажется, он даже не осознавал, что идет не один. Варя словно выпала из его сознания. Ей стало не по себе. Она не знала, какие демоны его мучают и как вернуть его к действительности.