— Как настроение у наших земляков?

— Плохое настроение. Спешу анонсировать скорое возвращение целой группы солдат-контрактников. С ними просто разорвали контракт...

— Почему? — Аня удивляется искренне. Хорошо удивляется. Зрители должны поверить, что она впервые услышала мое сообщение.

— Я думаю, они сами, когда вернутся, расскажут лучше обо всем случившемся. Но в армии, как и по всей стране, воровство в настоящее время получило широкое распространение. Армейское начальство желает хорошо жить за счет солдат. Тем более в условиях боевых действий. Где всегда найдется возможность списать все на противника. А кто пытается против воровства высказываться, тех отправляют домой...

— Вы хотите сказать, что такое положение во всей армии?

— Нет. Я не могу говорить за всю армию. Я даже не могу сказать за все части, находящиеся в данное время в Чечне. В прошлую чеченскую кампанию это было действительно так. Мои друзья — бывшие сослуживцы — рассказывали мне, что самолично расстреливали вороватых интендантов. Слышал я, что кое-где и сейчас солдаты действуют так же. У меня устойчивое мнение боевого офицера — каждого интенданта через пару месяцев службы можно расстреливать без суда и следствия. Он уже заслужил это. Но в отдельных частях воруют не только интенданты — ворует все руководство. Всех не перестреляешь. Офицеры покрыли позором свои погоны. Именно в такую часть попали служить наши ребята. Вот они возвратятся — вы их расспросите. Очень вам рекомендую. Им есть что рассказать... А мне больше говорить не о чем, и к тому же время подпирает. Надо на самолет успеть.

Я встал. Отъехала назад камера. Оператор пожелал «захватить» меня крупным планом.

— Спасибо, Алексей Викторович. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Я тоже на это надеюсь... Хорошо бы показать этот сюжет и по Центральному телевидению. Но я попробую сам в Москве организовать это. Чтобы о воровстве в армии заговорили на более высоком уровне и приняли наконец-то давно назревшие меры.

Сигнальная лампочка на камере потухла. Аня улыбалась мне почти счастливо. Эх, где моя молодость...

— Я позвоню вам, когда вернусь. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула журналистка. Интересно, она замужем?

Я тоже кивнул на прощание и пошел к повороту во двор, чувствуя чуть ли не воодушевление. Я устроил скандал. Если еще и Центральное телевидение этим сюжетом заинтересуется — совсем прекрасно. Обо мне будут говорить. Именно то, что мне и надо. Это же чуть ли не самое лучшее алиби. Зачем искать лжесвидетелей, которые будут под присягой показывать, что в момент совершения какого-то убийства ты пил с друзьями пиво или лежал в постели с женщиной? Какой киллер, отправляясь на выполнение «заказа», будет лезть на телевизионный экран и устраивать скандал своему бывшему начальству? Быть в центре внимания — это против всех правил профессиональных киллеров. И опять я навязываю оппонентам вывод: Ангелов — не киллер.

Вот это действительно наглый профессионализм самого высокого полета. И главное, Аня существенно помогла мне. Не я сам сказал, что улетаю в Москву, а она. И сообщение это прозвучало вроде бы между делом. Неназойливо. Именно так, чтобы на него обратили внимание, кому следует. Лишь бы они телевизор смотрели по этому каналу.