— Как твои «похоронные» дела? — спросил он, начиная разговор, который только что задумал.
— По-похоронному, — невесело отмахнулся Захватов. — Людям свойственно умирать, а родственникам свойственно тратиться на похороны — от горя ли, от радости ли... Мне все равно. На том и держимся. А ты что сегодня разгулялся?
И повернулся к капитану настолько, насколько позволили это сделать живот и тяжелая шея. Но долго так сидеть не смог и потому устроился, только слегка повернув голову.
— Неприятности какие?
— Так... От настроения неважного. Приехали тут, понимаешь, москвичи... Генерал с майором. Приставили меня к ним. Ты же москвичей знаешь, ждут, что перед ними выслуживаться будут. А мне плевать, что они начальство. У меня своих дел хватает. Так генералу нашему нажаловались. А мне плевать... Я давно бы ушел со службы. Было бы куда податься... Может, к себе возьмешь?
Югов не просился. Он просто кривлялся. От злости на Легкоступова, от испорченного настроения, от желания показать свою отчаянность.
— А что, может, и возьму, если попросишься.
— А как платить будешь? — И опять вопрос не звучал конкретно. Это была простая болтовня. Вроде бы как от нечего делать. Шуткуют два мужика...
— Не обижу. Раза в три для начала, по сравнению с твоим нынешним окладом, положить смогу. Конечно, не за красивые глаза. Если будешь по-настоящему работать. Выкладываться.
И вдруг у Югова засосало под ложечкой. Он понял, что Захватов говорит серьезно. Стало и слегка радостно, и страшно. И неожиданно для себя предложил встречно:
— Давай я завтра к тебе заскочу. Поговорим... Мне есть что тебе порассказать...
— Заскочи. Мне хорошие ребята всегда нужны. А для начала мне надо знать, что ты не шутишь. Что не замыслил какую-то гадость старику подстроить. Скажи вот мне, что там вокруг меня ваши вертятся? Не слышал ничего?
— Слышал кое-что, — опять неожиданно для себя выложил пьяный Югов. Услуга — решил — за услугу. Если в самом деле Захватов возьмет его к себе, то почему бы и не сказать. Все равно теперь. И Легкоступову гадость сделать приятно. — Тебя по поводу твоего друга из ГРУ «ведут». По поводу Ангела... Очень им москвичи интересуются. По-серьезному за него взялись...
— Ангела?.. Это интересно. А что это их Ангел заинтересовал?
— Москвичи разве сообщают... Они свои дела делают, ты им помогаешь, а потом и виноват оказываешься. Зачем он им был нужен — не знаю...
— Уже уехали?
— Генерал за Ангелом в Москву полетел. А майор Мороз — это прихвостень генеральский — на поезде ехать должен. Туда, куда Ангел по их наметкам раньше собирался. Я же говорю — подробности не знаю. Меня в известность не ставят.
— А Ангел где? — вдруг спросил Захватов серьезно. Настолько серьезно, что Югов с невообразимой тоской понял, что сжег за собой все мосты. И обратной дороги ему уже нет.
— Ангел в Москву улетел.
— А куда этот майор московский поехал? Югов пожал плечами.
— Ты Ангела знаешь? — спросил Захватов.
— Знаю. Знаком немного.
— А помочь мне хочешь? Если хочешь, то можешь считать, что сегодня вышел на работу. И даже аванс заплачу. Ночь сегодняшнюю надо поработать.