– Ну все, ховайся в бульбу! Валентиныч разбушевался.

Нейман проворчал, что Вике просто попался в жизни хороший мужик, а вот если бы она вышла за жалкого гражданского, еще, не дай бог, интеллигента, необходимость поголовного призыва на военную службу стала бы ей очевидной.

Этими неосторожными словами Нейман причинил ей боль.

Сергей почувствовал это и крепче прижал ее к себе.

– Забудь, – шепнул на ухо.

Она мягко сняла его руку со своей талии. Он искренне хочет ей помочь, не понимая, что его дружеская поддержка только уязвляет ее. Лучше бы он вообще не прикасался к ней, чем вот так – с нежностью и заботой. Тогда была бы надежда, что он ее любит. Ладно, не любит, но, может быть, способен полюбить вновь?

После ужина деликатный Нейман ушел к себе, оставив молодым людям ноутбук. Глядя, как Вика устраивается за столом и надевает наушники, Дайнега расхохотался и сказал, что она похожа на радистку Кэт, выходящую на связь с Центром.

– Ты специально меня увез, чтобы забавляться моим нелегальным положением? – огрызнулась она.

Он молча покачал головой.

– Конечно! Это ты подбил меня бежать, сама бы я ни за что не додумалась. А теперь веселишься, зная, что если меня поймают, тебе ничего не грозит. Вы с Балахоновым поиграете в шпионов, а я сяду в результате.

– Слухай мене, тюрьма не мине, – засмеялся Дайнега. – Так, что ли?

– Именно. Логика простая – раз сбежала, значит, виновата.

– Так ты и виновата.

– Между прочим, если по закону, я никаких взяток никогда не брала. Мне всегда платили после операции, это называется благодарность и уголовному наказанию не подлежит.

– Ты хочешь сказать, каждый раз конверт с деньгами являлся для тебя приятной неожиданностью?

– Нет, ну и что? Пусть я обговаривала условия операции заранее, но пациенты были в более выгодном положении, чем я. Они ведь могли не платить, и я ничего бы им не сделала. Я ни разу не взяла деньги до операции, эта сука Гинзбург подло меня подставила.

– Но и ты с ней жестоко обошлась.

– Знаешь, она могла ко мне нормально подойти. Могла сказать: «Виктория Александровна, если вы откажетесь делать мои вены по полису, я обращусь в прокуратуру». Могла?

– Вика, она поступила правильно. Она знает правило оружия: если достаешь пистолет, стреляй на поражение. А если не уверен, что выстрелишь – держи оружие в кармане. Она достала. И выстрелила. Вы с Балахоновым можете хоть до старости видеть тут зловещую тень заговора, но она поступила как цивилизованный человек, чьи права на медицинское обслуживание незаконно ущемлены.

– Да? А мои права никого не волнуют? Я тоже имею право на нормальную жизнь!

– Ну, поехало, – вздохнул Сергей. – Ту саме тетерю и на вечерю! Низкие зарплаты, коррупция власти! Тоже хочешь быть коррупционером?

– Да нет, не особенно…

– А як не коваль, то и рук не погань!

– Вся страна ворует, а ты для меня пятнадцать тысяч честно заработанных денег пожалел!

Он криво усмехнулся:

– Солнышко, воровство всей страны – это личное дело всей страны.

Солнышко! И он еще смеет так ее называть! Это слово, которое значило для них так много в былые времена, должно быть под запретом! Неужели он все забыл?