– Я очень тебя прошу! Мне плевать, что будет завтра, только поедем сейчас домой! Пожалуйста! Ты давным-давно доказал родителям, что ты любящий сын. Пусть теперь Николай Петрович докажет, что он любящий отец, который уважает твой выбор.
– Папа никогда ничего никому не доказывает. Он информирует. Вика, не сходи с ума. В чем трагедия? Ничего плохого с тобой пока не случилось. И не случится, если мы будем вести себя как взрослые люди. Согласен, папа иногда давит на меня, но, любимая, сейчас мы с тобой зависим от него. Нам нужно, чтобы он помог тебе в ущерб собственным интересам, и мне кажется, будет справедливо, если мы немножко поживем так, как он хочет.
В кабинет постучали – администраторша спросила, нужна ли она еще сегодня, Андрей ее отпустил.
За дверью кабинета наступила тишина, супруги тоже молчали…
– Любимая, мне кажется, тебе пора ехать. Мама ждет, я обещал не опаздывать к ужину.
Ах так? Не говоря ни слова, Вика вскочила и не оглядываясь пошла к двери. Слезы хлынули помимо ее воли, остановить их она не могла.
Андрей догнал ее в подъезде. Но и теперь не обнял – осторожно взял под локоток, открыл перед ней дверь и повел к своей машине.
В полном молчании он довез ее до стоянки, где Вика оставила «ниссан». Вышел из машины, распахнул пассажирскую дверцу.
– До свидания, любимая. Прошу тебя, не приезжай пока. Ты только все испортишь.
– Как скажешь, – хмуро ответила она.
– Ты умница, ты же все понимаешь…
От этих слов Вика похолодела. Когда-то давно она прочитала в журнале, что мужское «Ты же все понимаешь» в переводе на женский язык значит: «Ты проглотишь и оправдаешь любую гадость, которую я тебе сделаю». Ну зачем она тогда запомнила эти слова?
Стоя перед светофором, Вика пыталась привести мысли в порядок.
Допустим, ради ее спасения Андрей должен сейчас жить с родителями и всячески ублажать отца. Допустим. Хотя самой Вике казалось, что Николаю Петровичу приятнее было бы иметь дело с самостоятельным и независимым сыном, а не с… жалким подхалимом. Да-да, с жалким подхалимом! Хотя… Что она, бездетная, понимает в родительских чувствах, этой гремучей смеси эгоизма и самообмана?
Глава седьмая
Весь следующий день Вика провела как на иголках. Она ждала известий от следователя и смотрела телевизор, подсчитывая, сколько раз покажут сюжет с ее участием. Слава богу, звездой эфира ей пришлось стать всего два раза – на третий день новость потеряла актуальность, растворилась среди более свежих. Молчание следователя обнадеживало – наверное, сейчас он занят тем, что закрывает ее дело под давлением всемогущего свекра. Но почему Андрей опять молчит?
Вика вновь прозвонила все его телефоны. Безрезультатно. Мучиться неизвестностью она больше не могла и набрала номер Николая Петровича.
– Да! – Голос звучал раздраженно – наверное, она оторвала свекра от важных государственных дел.
– Это Вика.
– Слушаю тебя.
– Николай Петрович, вы не знаете, почему Андрей не отвечает на звонки? Я волнуюсь.
– Андрей уехал в Испанию на стажировку.
– Как?! – Она ждала любого ответа, только не этого. Какой-то кошмарный сон, театр абсурда…