– Хорошо. Только пусть мне все это скажет Андрей, причем не по телефону, а лично.

– Он в Испании.

– Насколько я помню, с этой страной у нас налажено регулярное авиасообщение.

– Вика, мне стоило огромного труда договориться в загсе. Если ты завтра не придешь, возможность оформить развод задним числом будет утрачена. Зачем ты упрямишься? Что тебе нужно? Деньги?

– Спасибо, но нет. Все разговоры только лично с Андреем.

Она бросила трубку.

– Если хочешь знать мое мнение, поезжай завтра и разведись, – рубанул Леша. – Муж твой все равно отработанный материал, а его родители вообще-то ни при чем. Пусть спят спокойно.

Вика рассказала ему о своих подозрениях.

Балахонов присвистнул:

– Ну ты и дурочка! Как же он не знает, если у юриста на руках доверенность?

– Может быть, это старый документ, он его выдал еще до этой истории.

– Угу. И написал там: «Я, Андрей Воротников, доверяю товарищу Пупкину делать с моей жизнью все, что ему заблагорассудится». Нет, дорогая моя, доверенность выдается под конкретное дело. Не говоря уже о том, что заявление о расторжении брака должно быть написано его рукой.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Зачем городить с доверенностью, самому бежать в Испанию, если можно быстро развестись и забыть обо мне?

– Да ему просто стыдно тебе в глаза смотреть! Остатки совести, Вика. Проклятие всех интеллигентных негодяев. Человек вовсе бессовестный совершит подлость и отвалит. Как ножом взмахнул. А интеллигента его неполноценная совесть не только не удержит от глобальной гадости, но парадоксальным образом станет толкать еще и на мелкие пакости. Разведись – и перестань мучиться.

Проводив друзей, Вика остановилась у калитки. Вдруг сейчас из-за поворота покажется машина Андрея? «Господи, сделай так, чтобы он приехал и все оказалось недоразумением! То, что происходит со мной сейчас, слишком кошмарно для реальности».

Напрасная надежда. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что Николаю Петровичу ничего не стоило подделать доверенность и заявление. Что свекор смог найти очень убедительные резоны, по которым мужу обязательно уехать из страны, чтобы спасти жену. И что Андрей ни разу не позвонил ей из Испании, потому что злой отец отобрал у него все телефоны и карманные деньги. Нет, не стоит все же делать из Николая Петровича демона.

Он позвонил ей еще раз, поздно вечером.

– Идешь завтра?

– Нет.

– Хорошо подумала?

– Повторяю, с Андреем я разведусь. Но с вашим юристом – нет.

– Да какая тебе разница? Андрей к тебе не вернется. Зачем ты хочешь навредить нам больше, чем уже навредила? В чем мы-то с матерью перед тобой виноваты?

– Вы виноваты в том, что воспитали труса, – отчеканила Вика. – За это тоже надо платить.

Теперь трубку бросил свекор.

Она легла в постель. Вытянулась под одеялом, сложила руки на груди и вспомнила, что Андрей всегда ругал ее, застав в этой позе. «Как покойница!» – пугался он и чуть ли не насильно поворачивал ее на бок.

Теперь этого не будет. Теперь много чего не будет. Надо научиться жить без Андрея. Она так привыкла, что они вместе, так крепко сплела ткань их общего будущего… Теперь надо все это раздирать, отрывать. Выстраивать новый сценарий своей судьбы. «Правда, – усмехнулась Вика, – правоохранительные органы могут избавить меня от этих хлопот года на два».