Ф. Достоевский, описывая наиболее яркие черты своего времени, обращал внимание на то, что многие помещики просто проживали за границей свои выкупные и имения: «Наши бывшие помещики гуляют за границей, по всем городам и водам Европы, набивая цены в ресторанах, таская за собой, как богачи, гувернанток и бонн при своих детях… А Европа смотрит на все это и дивится: “Вот ведь сколько там богатых людей и главное, столь образованных, столь жаждущих европейского просвещения. Это ведь только из-за деспотизма им до сих пор не выдавали заграничных паспортов, и вдруг столько у них оказалось замлевладетелей и капиталистов и удалившихся от дел рантьеров. — да больше, чем даже во Франции, где столько рантьеров!” И расскажите Европе, растолкуйте ей, что это чисто русское явление, что никакого тут нет рантьерства, а напротив пожирание основных фондов, сжигание свечки с обоих концов, то Европа, конечно, не поверит этому, невозможному у ней явлению, да и не поймет его вовсе»^>{532}.

«Русские дворяне, как правило, очень расточительны и живут в большой роскоши <…>, — вторил Н. Тургенев. — Мало кто знает, какое зло приносит сие легкомыслие, поощряющее роскошь и расточительство вместо разумной экономии»^>{533}. В. Ключевский приводил в этой связи следующий пример: «В русских помещичьих домах вообще втрое, даже впятеро более слуг, чем в домах немецких владельцев одинаковой зажиточности» О дворнях вельмож, по замечанию Шторха, и говорить нечего; «в других странах и представить себе не могут такого количества дворни»^>{534}. Но еще большую ценность представляла роскошь иноземная. Говоря об этой особенности высших слоев русского общества, П. Чаадаев отмечал: «из всего, что создано воображением других, мы заимствовали одну лишь обманчивую внешность и бесполезную роскошь»^>{535}.

По словам Ю. Крижанича, сказанным еще в XVII в.: чужеземная «роскошная жизнь и роскошные товары, словно некие сводники, лишают нас ума»^>{536}. Н. Тургенев считал, что именно стремление помещиков к роскоши стало одной из главных причин обеднения и волнения крестьян: «господской власти, как она не чрезмерна, недостаточно для того, чтобы рабы могли удовлетворить те бесчисленные требования помещиков, о которых их отцы не имели понятия»^>{537}.[44]

Нет, стремление к роскоши у российских дворян было не выше, чем у европейских, но условия России слишком отличались от западных[45]. Именно на эту данность обращал внимание А. де Кюстин: «Всякому обществу, где не существует среднего класса, следовало бы запретить роскошь», в России «страсть к роскоши перестает быть невинной забавой», здесь «все кругом кажется мне политым кровью»^>{538}.