А. Энгельгардт в 1881 г. отмечал: «Никакие технические улучшения не могут в настоящее время помочь нашему хозяйству. Заводите, какие угодно сельскохозяйственные школы, выписывайте какой угодно иностранный скот, какие угодно машины, ничто не поможет, потому что нет фундамента. По крайней мере, я, как хозяин, не вижу никакой возможности поднять наше хозяйство, пока земли не перейдут в руки земледельцев»^>{415}. В том же году Ф. Достоевский напишет, что развитие и успокоение крестьянства начнется только тогда, когда решится вопрос о «единичном, частном землевладении»^>{416}.

Земельная реформа, по мнению министра земледелия А. Кривошеина, отставала почти на полстолетия: «Трагедия России в том, что к землеустройству не приступили сразу после освобождения. Русская революция потому и приняла анархический характер, что крестьяне жили земельным укладом царя Берендея. Если Западная Европа, треща и разваливаясь, еще обошлась без большевизма (и обойдется), то потому, что земельный быт французского, немецкого, английского, итальянского фермера давно устроен»^>{417}. Реформы П. Столыпина были направлены на решение именно этой проблемы.

Свое видение решения крестьянского вопроса П. Столыпин изложил в докладе Николаю II в 1904 г.: «В настоящее время более сильный крестьянин превращается обыкновенно в кулака, эксплуататора своих однообщинников, по образному выражению — мироеда. Вот единственный почти выход крестьянину из бедности и темноты, видная, по сельским воззрениям, мужицкая карьера». И предлагал: «Если бы дать другой выход энергии, инициативе лучших сил деревни <…>, то наряду с общиной, где она жизненна, появился бы самостоятельный, зажиточный поселянин, устойчивый представитель земли»^>{418}.

Однако никакие доводы не действовали. Крестьянская реформа будет вызвана к жизни только революцией 1905 г., когда напуганное правительство будет вынуждено пойти на целый ряд мер направленных на оздоровление ситуации в деревне. Эти меры касались, прежде всего, отмены выкупных платежей, списания части недоимок, оказания государственной поддержки крестьянству. Но главной была непосредственно сама земельная реформа, оценивая необходимость которой П. Столыпин заявлял: «Настолько нужен для переустройства нашего царства, переустройства его на крепких монархических устоях, крепкий личный собственник, насколько он является преградой для развития революционного движения, видно из трудов последнего съезда социалистов-революционеров, бывшего в Лондоне в сентябре настоящего (1908) года: «Правительство, подавив попытку открытого восстания и захвата земель в деревне, поставило себе целью распылить крестьянство усиленным насаждением личной частной собственности или хуторским хозяйством. Всякий успех правительства в этом направлении наносит серьезный ущерб делу революции…»^>{419}

Однако далеко не все оценивали столыпинскую реформу так однозначно, например, по мнению М. Вебера (1905 г.), «Появление множества новых земельных собственников-крестьян само по себе не решит аграрную проблему. Более того, если это будет единственная мера, то это лишь замелит”технический прогресс”»