Даже если бы Россия имела внутренние ресурсы для мирного эволюционного развития довоенными темпами, ей просто не дали бы этого сделать. Мировой рынок был уже занят гораздо более сильными и агрессивными конкурентами, которые не оставляли России шансов на мирное развитие. Сама Россия уже превратилась для них в объект колониальной экспансии.
Поражение же России в мировой войне было предрешено еще до ее начала: констатируя эту данность после начала войны, П. Струве отмечал, что «при прочих равных условиях неэкономического свойства (техническое оборудование армии <…>, качество “солдата”, подготовка руководителей, “дух” армии, цельность национально-морального сознания всего народа) практически важным для войны экономическим моментом является только богатство страны, т.е. степень накопления в ней капитала в вещественной и денежной форме»>{887}.
Война расходует, уничтожает накопленный капитал, тем самым она приводит к резкому и глубокому нарушению баланса между капиталом и численностью населения (между потреблением и производством), и когда этот дисбаланс достигает критического уровня, поддержание внутренней стабильности обычными мерами становится невозможно. Это объективный закон, но «даже сегодня люди, особенно государственные деятели, не совсем понимают, что в действительности означает “война на истощение”», — отмечал А. Керенский уже в эмиграции>{888}.
Отражением величины данного дисбаланса является совокупная мобилизационная нагрузка, которая за 3,3 года участия России в Первой мировой превысила данный показатель для всех стран, участвовавших в войне[84]. Это был порог, за которым начиналась революция, и не только в России, но и в Германии.
Революции стояли на пороге и у ведущих европейских демократий. У. Черчилль в этой связи отмечал: «Чем ближе мы знакомимся с условиями борьбы, тем отчетливее сознаем, на каком маленьком, тонком и опасном волоске висел наш успех»>{890}.
По словам Г. Уэллса: «Если бы мировая война продолжалась еще год или больше, Германия, а затем и державы Антанты, вероятно, пережили бы свой национальный вариант русской катастрофы. То, что мы застали в России, — это то, к чему шла Англия в 1918 г., но в обостренном и завершенном виде…»>{891}[85]
Критичным параметром в методике расчета «совокупной мобилизационной нагрузки» является удельный уровень экономического развития страны.
Достаточно наглядно, в данном случае, его отражает уровень развития промышленности, отнесенный к численности населения.
Как видно из графика, по этому показателю, несмотря на высокие темпы роста, Россия отставала от своих основных конкурентов в разы.
Итог подводил известный монархист, депутат Государственный Думы В. Шульгин: это «приговор всем нам, всему правящему и неправящему классу, всей интеллигенции, которая жила беспечно, не обращая внимания на то, как безнадежно в смысле материальной культуры Россия отстала от соседей.