– Тупо брать, – сказал Аксён. – Старая…

– Дома поставлю…

– Ты сначала проводку поменяй, она утюг не держит, а ты микроволновку хочешь. К тому же ты ее не утащишь.

Чугун тут же попробовал оторвать микроволновку от стола. Получилось с трудом.

– Понятно. Поглядим, что там внутри… Тюлька, ты там?

Тюлька невнятно отозвался.

– Жрет чего-то… – с подозрением сказал Чугун. – Вот проглотище… Сейчас посмотрим…

Дом состоял из одной большой комнаты, ни коек, ни столов, ни стульев, голяк полный, видимо, дачники увезли все с собой. Посреди этой комнаты сидел Тюлька и сосредоточенно поедал варенье из трехлитровой банки. Ложкой, ложка у Тюльки была всегда в запасе. Кажется, вишневое.

– Во дурак-то… – присвистнул Чугун. – А если оно отравлено?

– Отравлено? – Тюлька оторвался от банки.

– А ты что, не слышал, что дачники травят все подряд?

– Я… – Тюлька был растерян. – Я не знал…

Он машинально облизал ложку и спрятал ее в карман.

– Что же мне теперь?

– Что-что, блевать. Два пальца в глотку…

– Погоди блевать, – Аксён сел на пол рядом с Тюлькой, – ложку дай.

– Зачем?

– Затем. У меня на языке пупырышки особые, они определяют яд…

– Правда?

Аксён кивнул. Сунул палец в банку, подцепил варенье, облизал. Вишневое. Засахаренное.

– Не, яда нет, – заключил он. – Можешь есть.

– Что-то я наелся… С собой возьму.

Тюлька поднял банку.

– Доходяга, брось банку, – велел Чугун. – Уходим, нечего тут ловить вообще, все. Бросай!

Тюлька бережно опустил варенье на пол.

– Чую, ничего с вами не получится. – Чугун постучал кулаком по стене. – Чую просто… Ладно, на выход.

Они выбрались из домика, Аксён покрепче закрыл окно, чтобы уродцы какие-нибудь не залезли.

– Теперь туда, – Чугун указал пальцем. – Вон, с красной крышей.

– Надо по краям искать, – сказал Аксён. – По краям самые лучшие участки…

– Молчи, Котовский, – отмахнулся Чугун. – Лезем в красную крышу.

Дом с красной крышей тоже не очень порадовал. Забрались легко. На кухне обнаружили целый склад консервов – крольчатина с брюссельской капустой, сделано во Франции. Чугун, имевший к консервам большое пристрастие, набил рюкзак и всучил его Аксёну. Настроение у Чугуна улучшилось, однако дальнейший грабеж разочаровал. В большой комнате нашли магнитолу и набор старых CD-дисков, в маленькой комнате раскладной стульчик, игрушечную коляску и дохлую, уже совсем мумифицированную морскую свинку в красивой клетке – то ли забыли, то ли специально забыли.

Чугун прихватил магнитолу, Аксёну поживиться было нечем, а Тюлька взял свинку. Она сохранилась удивительно хорошо, Тюлька вытащил ее, а она не развалилась, шерсть даже не прорвалась. Аксён спросил, зачем свинка. Ответил Чугун:

– Как зачем, ясно же. В кроватку станет с ней ложиться, вместо мишки. Обнимать ее, на ухо шептать…

Тюлька отвернулся. Ничего не сказал, видимо, Чугун попал.

– Не вздумай эту дохлятину к моим консервам совать, – сказал он. – А то сожрать заставлю.

Тюлька спрятал свинку под мышку.

– Хочешь как дядя Гиляй быть? – усмехнулся Чугун. – Череп из нее будешь выковыривать?

– Из тебя бы выковырять, – буркнул Тюлька.

– В очередь встань.