– Но он не наш, – ласково продолжила Зои. – Здесь нет ничего нашего, милый.

Хари сморщился, потом отвернулся, пряча от нее медведя. Зои прикусила губу.

– Ладно, можешь пока оставить его у себя, – сказала она. – Пока мы здесь, в этом доме. Только не забывай: это не твой медведь.

Конечно же, если бы игрушка оказалась бесценным семейным наследием, миссис Макглон указала бы на этот факт через пять секунд. Но пока что Зои решила просто присматривать краем глаза за сыном и медведем. А малыш выглядел очень милым, как маленький Кристофер Робин с настоящим Винни Пухом.

Действуя обеими руками, Зои распахнула огромную дверь, петли которой громко заскрипели.

Это выглядело как настоящее откровение. Холодный яркий свет хлынул внутрь. Снаружи чирикали и щебетали птицы, деревья раскачивались на ветру по другую сторону гравийной подъездной дороги. Картина ошеломляла.

Солнечные лучи показали всю запущенность старого коридора, но и красоту его древних деревянных панелей, и прекрасной живописи двадцатого века, и даже оленьей головы – которую Хари до сих пор не замечал и которая заставила его подпрыгнуть, – и изумительную резьбу перил главной лестницы.

Желая побольше увидеть в этом доме, Зои открыла дверь в гостиную под лестницей – там стоял старый рояль, она мельком заметила его в день своего приезда, и забитые книгами полки. Зои открыла старые жалюзи, раздвинула тяжелые гардины. Все больше и больше света врывалось в комнату, открывая взгляду плотные старые карты, груды бумаг, пыль, кружившую в воздухе, и странные чаши и вазы, которые казались здесь совершенно не на месте.

– Отлично! – бодро произнесла Зои.

Поблизости не было никого, кто бы стал запрещать ей делать что-то. Дети еще не проснулись. Зои отправилась в кухню, нашла старый, перепачканный мукой радиоприемник и носила его по дому, пока не поймала сигнал. Ей необходимо было что-нибудь веселое, поднимающее дух, и, конечно же, она нашла станцию, передававшую подходящую музыку.

Под огромной раковиной дворецкого в кухне хранились горы чистящих и полировочных средств. Зои надела большой старый фартук миссис Макглон и, прихватив с собой все необходимое, начала наводить порядок в забитой вещами комнате. Она сложила в черные мешки для мусора то, что несомненно было хламом, – старые конверты, рекламные проспекты, сломанные пластиковые ложки, старые коврики. Она нашла пустой ящик в письменном столе и начала складывать туда то, что, как ей казалось, должно лежать в таком ящике, а потом спохватилась и начала опустошать все ящики.

Это была бездумная, суетливая и приносящая удовлетворение работа, и Зои даже не замечала, как она увлеклась ею. Ярко светило солнце, вовсю гремела музыка, а Зои сбрызгивала и оттирала, укладывала и переставляла. Хари танцевал рядом и «помогал», пока наконец Зои не почувствовала движение за спиной и не оглянулась, чтобы увидеть всех троих детей, стоявших на лестничной площадке и таращившихся на нее. На Мэри была «львиная» футболка.

– Видите? – громко произнес Патрик. – Она просто окончательно сошла с ума!

Зои выпрямилась, рассердившись из-за того, что почувствовала себя виноватой и оказалась пойманной врасплох. Но разве они имели право осуждать ее за то, что ей хотелось навести вокруг себя порядок?