Вот это был облом! Наши новые хозяева обставили нас со всех сторон, подтянув к круговой обороне и охране и своих соседей. По всей видимости, в этом квартале жили земляки – община выходцев из Бамута, представители одного тейпа, скоординировавшиеся, чтобы сорвать за нас большой куш. «Перехватчики» организовали бригаду из жителей округи еще и потому, что побаивались, как бы наши первые хозяева, прознав, кто у них перехватил «товар», не захотели силой вернуть нас обратно. Так или иначе, помышлять о побеге оказалось слишком рискованно. Мы пали духом и смолкли на долгие, невообразимо растянувшиеся дни и ночи. Ходили из одной комнаты в другую, валялись на кроватях, теребили свои обросшие физиономии и длинными ногтями вылавливали из волос грязь, ковырялись в подмышках, бездумно смотрели на тупые развлечения скучающей охраны и вроде перестали даже чего-то ждать.
В одну из таких ночей нам завязали глаза и повели на выход. Посадили в машину, велели не дергаться и молчать. Я поймал себя на мысли, что не испытываю никакого волнения. Ноль эмоций. Все равно, куда везут, зачем…
Глава 16
У каждого журналиста, работавшего в Чечне, был свой более или менее постоянный водитель. Он же зачастую выступал как проводник по постоянно менявшимся маршрутам войны и в большинстве случаев гостеприимно предоставлял нашему брату свой дом для ночлега. Был такой водитель и у меня. Его звали Лёма, лет под сорок, немногословный и опытный, в прошлом профессиональный водитель грузовика на какой-то городской автобазе. Мы познакомились с ним у площади перед Домам печати, у «трех дураков», как называли памятник трем революционерам, боровшимся за советскую власть в Чечено-Ингушетии.
Приезжая каждый раз с новым оператором, я старался пересечься именно с Лёмой и только затем приступать к съемкам. Сам он был грозненским, жил с тремя детьми и женой в однокомнатной квартире на окраине города…
В каком бы конце Чечни мы ни оказывались к ночи, Лёма умел позаботиться о ночлеге и быте и возил нашу съемочную группу до самого конца очередной командировки. Он был шофером-асом: на своей старенькой «Волге» умудрялся проезжать по таким дорогам и бездорожью, что, ей-богу, позавидовал бы любой чемпион по трофи. Лёма всегда был в курсе расценок на федеральных блокпостах, знал, как при необходимости можно их объехать и при каких обстоятельствах лучше этого не делать – люди, оказавшиеся в условиях войны, вынуждены приспосабливаться и выкручиваться, чтобы жить дальше. Саму войну Лёма, как и большинство чеченцев, считал бесчеловечной политической авантюрой, затеянной в Кремле. Однако присоединиться к боевикам и воевать с федералами он и не думал. Лёма был не особо разговорчив, а я хоть и никогда не лез с расспросами, но достаточно было нескольких нейтральных бесед, чтобы понять, какого невысокого он мнения о Дудаеве и его сторонниках.
Раза три или четыре мы попадали с ним под обстрел. В первый раз это было после того, как, свернув на грунтовую дорогу, мы направились в заблокированные федеральными силами Старые Атаги. Бойцы, сидевшие в засаде за блокпостом, открыли по нам автоматную очередь. Что нас спасло – это высокая скорость и жиденький пролесок, каким-то образом прикрывший наше движение. Тогда нас не задело. В двух других случаях нам, а точнее нашей машине, повезло меньше: осколок снаряда величиной со спичечную коробку пробил лобовое стекло и засел в спинке переднего пассажирского сиденья. По идее этот осколок должен был принять я – прямо в грудь. К счастью, нас в этот момент не было в машине. Как только начался обстрел, мы выскочили из нее и успели залечь в укрытии за несколько секунд до разрыва. Обошлось легкой контузией. А в другой раз была пробита задняя дверь и переднее крыло с водительской стороны. Тут мы не успели ничего понять, услышали только хлопки с тупым жестяным отзвуком. Вероятно, снайпер целился в водителя и, слава богу, не попал, промахнулся дважды. Другой раз был случай где-то в горах Шатойского района, когда ночью мы чуть не задели растяжку, расставленную чеченцами на подъезде к селу. До сих пор не пойму, как Лёма на достаточно большой скорости заметил при свете фар тонкую леску, протянутую поперек дороги! И главное – успел затормозить и остановиться буквально в полуметре от взрыва…