Значит, Люся из любопытства стала лазить по полкам, увидала коньяк и не сдержалась.

— Немедленно вставай! — закричала я.

Соседка открыла глаза, икнула, потом села…

Следующие полчаса я провела отвратительно. Сначала, страшно боясь, что сейчас явятся из школы Кирюшка и Лизавета, отволокла домой плохо соображающую Люсю, затем спешно вымыла вазочки на столе, насыпала в них крекеры и мармелад…

Рабочие тем временем подхватили дверь и поволокли ее к выходу. По дороге они задели журнальный столик, на котором стояла фигурка далматинца. Фарфоровая безделушка зашаталась и вмиг очутилась на полу, превратившись в груду осколков. Но это была ерунда, в конце концов, далматинец мне никогда не нравился, да и подарила его Кате на день рождения Машка Потворова, которую я не люблю… Важно другое — дверь висела на месте и даже без особого труда запиралась и отпиралась.

Не успела я расставить в гостиной все по местам и спрятать кое-где прожженный пол под паласом, как с воплем ворвались дети, и вечер потек, как всегда, между плитой, холодильником и мойкой.

Спать разбрелись около полуночи. Не успела я вытянуться на кровати, как в комнату вошла Лизавета, плюхнулась на одеяло и сказала:

— Лампа, у меня к тебе серьезный разговор.

Поняв, что спокойно почитать не удастся, я со вздохом отложила новый роман Поляковой и с тоской поинтересовалась:

— Ну и что у тебя приключилось?

— Приключилось у тебя, — парировала Лиза, — позволь спросить, знаешь ли ты простую истину: женский алкоголизм неизлечим?

— Слышала что-то на этот счет, но я здесь при чем? Ты же знаешь, я совершенно не употребляю горячительные напитки.

— Лампуша, — неожиданно ласково проговорила Лизавета, обнимая меня за плечи, — я очень хорошо понимаю, как тебе тяжело! Катя целый день на работе, она вся в своих больных, Сережка и Юлька заняты, мы с Кирюшкой уже взрослые… У всех своя, интересная жизнь, а у тебя что? Кастрюли, грязные тарелки да магазины… Конечно, со скуки помереть можно… Ты никогда не думала о том, чтобы пойти, например, на компьютерные курсы?

Я содрогнулась. Железную коробку, обладающую интеллектом и умеющую моментально умножить 5286 на 6742, я побаиваюсь и не люблю. Причем компьютер платит мне той же монетой. Только не подумайте, что боится, нет, он меня тихо ненавидит. Стоит мне лишь приблизиться к столу, где стоит монитор, как экран мигом обвешивается «окнами», сообщая, что он нашел «слишком длинное название файла», «на диске „С“ нет свободного места» и требуется «создать диск ундо». Стоит мне подключить принтер, как появится фраза — «нарушена очередь на печать»…

— Спасибо, Лизочек, за заботу, но я вполне довольна своей судьбой.

Девочка нахмурилась, потом резко сказала:

— Ладно, я хотела деликатно поговорить, но, видно, не выйдет. Евлампия, я знаю, что ты втихаря пьешь.

От удивления я резко села, уронив книгу:

— Что?

— Водку.

— Господи, и как тебе в голову пришла подобная глупость?!

— Иди сюда, — поманила меня Лиза, — иди, не бойся, все спят!

Недоумевая, я пошла за ней в прихожую. Лизавета остановилась у двери и показала на небольшой шкафчик, куда мы засовываем комбинезоны собак и полотенца, которыми вытираем после прогулки им лапы.