Соня махнула рукой:

— Оставьте эти баксы себе с чистой совестью, вы их заслужили. Гема мертва, Эдик тоже, кому же отдавать деньги? А что привело вас в Светлогорск?

— Скажите, к вам приезжал Алик Радзинский?

Секунду Соня морщила лоб, потом ответила:

— Нет.

— Точно?

— Абсолютно, никакого Алика Радзинского не было.

В эту секунду послышался скрип двери.

— А, Леня, — радостно воскликнула Соня и пояснила: — Это мой администратор. Ну, ты купил билеты?

— С трудом, но сделал, — произнес до боли знакомый, просто родной голос.

Я резко обернулась и увидела… Володю Костина. Секунду мы с майором смотрели друг на друга, разинув рты. Костин опомнился раньше.

— Рад знакомству, Леонид Соболевский.

— Э-э, бе, э-э, — забубнила я, — Евлампия Романова, очень мило, страшно приятно, всегда мечтала познакомиться.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Соня, — значит, мы через пару часов улетаем… А вы здесь остаетесь?

— Ну, в общем, вероятно… не знаю… Мне, пожалуй, пора.

— Давайте за встречу по рюмочке, — улыбнулась Эрастова.

Быстрым жестом она достала из большой дорожной сумки бутылку коньяка, лимон и сказала:

— Ленечка, будь другом, ополосни цитрус.

Костин взял фрукт и ушел. Мне захотелось тут же сбежать. Я даже сделала шаг к двери.

— Вас не затруднит подать мне ножик? — попросила Соня.

— Да, конечно, а где он?

— Поищите там, в письменном столе.

Я подошла к окну, выдвинула ящик и порылась внутри.

— Ох, извините, — сказала Соня, — он тут, на столике.

Я обернулась.

Она протянула мне рюмочку.

— Ну, давайте сначала за упокой души бедной Гемы, — вздохнула Соня, — не чокаясь!

— Может, подождем, пока ваш Леонид лимон принесет, — предложила я, — чтобы закусить.

— Он сейчас явится, — ответила Эрастова и подняла свою рюмку: — Ну, пусть будет земля им пухом.

Она ловко опрокинула стопочку, я взяла ту, что предназначалась мне. В ту же секунду открылась дверь, и Володя крикнул:

— Лампа, не пей!

Я с недоумением уставилась на него, продолжая машинально нести ко рту рюмку. Не тратя больше слов, Костин подскочил и выбил ее у меня из рук, расплескав коньяк.

— Ты что? — возмутилась я. — Белены объелся?

— Немедленно дай сюда руку, — велел Вовка и открыл бутылку «Святого источника», — вытяни вперед и не шевелись.

— Леня, что происходит? — удивилась Соня.

— Встать лицом к стене, руки за голову! — приказал Костин.

— Но…

— Немедленно, я из милиции, — рявкнул майор, — живо, кому сказал?

— Бред какой-то, — фыркнула Эрастова, но приказание выполнила.

Вовка тем временем стал поливать мою руку минералкой.

— Да зачем? — злилась я.

— Молчи, — ярился Костин. — Заткнись, сделай милость.

И тут раздался легкий скрип. Я повернулась на звук — у стены никого не было.

— Блин! — заорал Костин, кидаясь в коридор. На ходу он вытащил из пиджака черную коробочку с антенной и зачастил: — Первый, я — Восьмой, объект уходит, блокируйте двери и окна…

Голос его удалялся, я осталась одна посреди комнаты, глядя на лужу, растекавшуюся по паркету.

Прошло три дня. Около шести часов вечера в понедельник я сидела у Володи на работе, заискивающе заглядывая приятелю в глаза.

— Все рассказала? — сурово спросил Костин.