— Спасибо, коллега, ваше мнение обязательно отразится в протоколе.

Через час Анечка принимала поздравления, в урне для голосования оказался только один черный шар, явно брошенный туда строптивой Евгенией Ивановной, только она могла не побояться гнева старика Даутова.

Не успели объявить результаты, как Антон Сергеевич встал, обнял Анечку за плечи и сообщил:

— Вот пример для очень многих! За год создать великолепную работу. У тебя, детка, большое будущее.

Едва начальство захлопнуло рот, как все кинулись поздравлять Аню. Поняв, что старик Даутов протежирует противную девчонку, члены совета выдавили из себя приятные слова.

Стоит ли упоминать о том, что Анечка теперь была готова бегать для Гемы босыми ногами по горящим углям и битому стеклу? Яхнина только ждала случая, чтобы отблагодарить благодетельницу. И, надо сказать, он представился довольно быстро, примерно через месяц.

Дочь директора вновь приехала к дому и попросила ее спуститься. Анюта ринулась вниз, даже не надев куртку. Сначала просто поболтали о ерунде, посплетничали, потом Гема вздохнула:

— У папы неприятности.

— Да ну? — изумилась Аня.

— Предстоит вскоре его переизбрание на новый срок, а Червь носится по институту и кричит на всех углах: хватит с нас даутовщины, пора выдвигать другую кандидатуру.

— Вот сволочь, — с чувством произнесла Аня, — убить ее мало! Стольким людям жизнь испортила, дрянь мерзкая.

— Убивать не надо, — хмыкнула Гема, — слишком радикальное решение, а вот пасть вонючую заткнуть очень хочется, а тебе?

— Мне тоже, — мигом подхватила Аня, — но как?

Они начали строить хитроумные планы, но все казалось мелко, пошло и несерьезно.

Яхнина прервала рассказ, вновь приложилась к коньяку и твердым, совершенно трезвым голосом заметила:

— Теперь-то я понимаю, какая Гема хитрая и умная дрянь. Пока валялась в больнице между жизнью и смертью, хватило времени, чтобы пораскинуть мозгами. Она задумала это дело давно, еще в тот день, когда попросила отца мне помочь. Только не думайте, будто Гема пожалела меня. Отнюдь. Она все великолепно рассчитала, знала, что получит человека, готового ради Даутовых на все. Более того, столь ловко построила разговор, что я сама предложила уничтожить пробирку с дельфусом регал.

Услыхав предложение, Гема изобразила удивление:

— А что, хорошая идея, молодец, Анечка, только не надо уничтожать дельфус, принеси его мне, я отдам папе, и посмотрим, что он сделает с мерзавкой Червь, когда та явится подписывать акт по расходу лабораторных материалов. Голову даю на отсечение, она попытается скрыть происшедшее, положит папе на стол бумагу, а тот покажет дельфус. Представляю, как Евгения Ивановна обосрется!

Анечка счастливо рассмеялась. Мало кто знал, как она ненавидела Червь!

— Значит, решено, — хлопнула Гема по рулю, — приносишь мне пробирку.

Аня в глубоком раздумье побрела домой. Легко сказать, да трудно сделать. Страшно входить в чужую лабораторию; как объяснить там свое присутствие, если сотрудников никого? Да еще омерзительная Евгения Ивановна сидела совершенно одна в небольшой комнатенке и всегда ее запирала, уходя. Положение казалось безвыходным, но Ане очень хотелось услужить Даутовым, а когда чего-то до безумия желаешь, обязательно получишь!