— Как вас зовут? — улыбнулась я.

— Лариса.

— Ларочка, — ласково произнесла я, — предполагаемые съемки пройдут перед самым Новым годом, сюрприз такой. Так что не очень болтайте. Сейчас я пришла уточнить состав участников, кстати, вы заведующая отделом кадров?

— Нет, — погрустнела Ларочка, — я менеджер по персоналу.

— А начальство у вас кто?

— Симаков Николай Петрович, — пояснила Ларисочка, — только сейчас ни его, ни Анны Альбертовны, ни Нинель Михайловны, ни Люды, вообще в отделе никого нет, кроме меня.

— Куда же все подевались? — удивленно спросила я, глядя, как Ларочка с трудом открывает железную дверь в комнату с табличкой «Посторонним вход воспрещен».

— Грипп свалил, — пояснила девушка, — жуткая зараза, половина института слегла, а вторая половина на днях обязательно заболеет!

Я хмыкнула. Сапожники, как водится, оказались без сапог, врачи знают все о редких загадочных болячках, а сделать прививку против вируса «А» не догадались. Да все газеты в один голос кричали о предстоящей эпидемии и советовали привиться! Но мне эта ситуация была лишь на руку. Уж не знаю, как бы отнесся к появлению сотрудницы «Поля чудес» Симаков Николай Петрович. Небось проверил бы первым делом документы, но глупенькая Лариса даже и не подумала спросить удостоверение личности. В данной ситуации, впрочем, это очень хорошо. Вот только одно «но»…

— Скажите, Ларочка, — мило прощебетала я, усевшись в тесной комнатушке и получив чашечку отвратительного на вид и такого же мерзкого на вкус кофе, — а вы сумеете без начальства заглянуть в картотеку?

— Конечно, — захихикала Лара, — теперь у нас компьютер, чик — и готово!

Желая продемонстрировать осведомленность, девчонка ткнула в кнопку, раздалось мирное гудение, машина начала грузиться.

Целый час мы формировали команду. Наконец, посчитав момент подходящим, я сказала:

— У господина Якубовича имелось одно предложение…

— Какое? — воодушевленно воскликнула Ларисочка.

— Здесь работает очень интересная женщина Анна Яхнина, Леониду хочется, чтобы она обязательно приняла участие.

— Яхнина, Яхнина, — забормотала Ларисочка, — не припомню такую, хотя у нас прорва народа в штате.

На экране заметались строчки.

— Вы точно фамилию назвали? — спросила спустя пару минут Ларочка.

— Абсолютно.

— Сейчас в уволенных посмотрю, — обнадежила девочка и радостно воскликнула: — Анна Михайловна Яхнина, шестьдесят третьего года рождения, она?

Я уставилась на экран компьютера. На меня смотрело не слишком четкое изображение девичьего лица. Но даже этот отвратительный снимок рассказывал о характере Анечки: неулыбчива, строга и, очевидно, не привыкла раскрывать перед посторонними душу. Выступающий квадратный подбородок, узкие, сжатые в нитку губы… Качества, великолепные для ученого, но отвратительные для жены и матери.

— Она? — поинтересовалась Ларисочка.

— Похоже.

— Анна Михайловна уволилась в девяносто первом году, — пояснила девушка.

— Причина указана?

— Конечно, в связи с резким ухудшением здоровья и получением инвалидности первой, нерабочей группы.

— Адреса там нет?

— Есть только тот, по которому проживала на момент работы в институте.