— Ой! — взвизгнула девица, закатила глаза и рухнула на пол.

Я захлопнула дверь и побежала искать кухню. Квартира была маленькой, неудобной, с узким крохотным коридором и пятиметровым пищеблоком. Оборудован он оказался старенькой мебелью, затрапезным холодильничком «Минск» и электроплитой российского производства.

Не найдя никаких лекарств, я набрала в чашку холодной воды и брызнула на лицо госпожи Малевич, но та не подавала признаков жизни. Слегка испугавшись, я намочила полотенце и стала тереть щеки и лоб девчонки. Светло-зеленая махровая ткань стала разноцветной, боевая раскраска смылась, из-под нее появилось бледненькое личико, слегка простоватое, но милое, с пухлыми губками, которым совершенно не нужна помада.

— Не надо, — прошептала госпожа Малевич, пытаясь сесть, — перестаньте возить по моему лицу тряпкой.

Спустя десять минут мы сидели на крохотной кухоньке, опершись локтями о стол, мадам Малевич причитала:

— Боже! Что теперь со мной будет! Катастрофа! Квартира оплачена только до декабря, денег никаких нет!

— Там в барсетке тысяча долларов и еще рублями много, — тихо сказала я.

— Ерунда, — ныла девчонка, — еле-еле хватит на месяц кое-как перебиться. А потом мне куда? На улицу, да? Чем платить за жилплощадь? На что одеваться! Ну, Эдик, ну, свинья!

Я с искренним удивлением смотрела на девчонку. Говорят, что каждый народ заслуживает своего вождя, а всякий муж получает ту жену, которой достоин. Интересно, за какие грехи наградил Эдика бог этим чудовищем.

— Вы бы хоть позвонили в милицию, — вырвалось у меня, — сейчас телефон дам!

— Зачем? — взвизгнула девчонка. — Терпеть не могу ментов!

— Они все равно к вам придут!

— Зачем? — тупо спросила девица.

— Ну как же? Обязательно.

— Да зачем?

Я растерялась.

— Показания снять, и потом, вы же его хоронить будете?

— Это еще зачем?

Тут я совсем онемела.

— И не подумаю даже, — неслась дальше девчонка. — Похороны! Еще скажите про поминки! Знаю, знаю, сколько денег выбросить надо! У нас, когда дед перекинулся, мать-дура всю сберкнижку на идиотство растратила, мигом по ветру пустила все, что долго собирали: гроб дорогущий зачем-то заказала, оркестр, водка ящиками! Лучше бы о живых подумала. Этот-то все равно уже помер!

Я лишь хлопала глазами. С подобными экземплярами мне еще не приходилось сталкиваться. Неудивительно, что несчастный Эдька пил горькую. Странно, что не употреблял наркотики, живя возле этой гарпии.

Не замечая произведенного впечатления, девица вопила дальше:

— И вообще, почему я? Пусть его Гема закапывает, ей больше моего досталось!

Странное имя Гема резануло мне слух, и в мозгу забрезжил лучик света.

— Погоди, ты не его жена?

— Нет, конечно, — фыркнула девица.

— Почему же тогда велела сюда приехать с барсеткой?

— Потому что этот козел здесь последнее время жил, — в сердцах воскликнула девчонка. — Обещал, блин, алмазные горы. «Погоди, душечка, на золоте кушать станешь». Как же! Умер и оставил меня нищей! Между прочим, с работы из-за него уволилась! Вот уж повезло так повезло!

— Тебя как зовут?

— Лена, — ответила девица и вытащила пачку «Парламента».