— Проснулась, гулена, — беззлобно проворчала Татьяна Сергеевна, глядя на внучку, впрочем, без всегдашнего неодобрения, хотя как раз вчерашние события, по мнению Алики, должны были ее не на шутку разгневать.

— Д-да… — Алика снова почувствовала, как краснеет. — Бабушка, я… мне…

Татьяна Сергеевна выпрямилась и совершенно неожиданно для Алики мягко улыбнулась.

— Да молчи уж, — сказала она и, подойдя ближе, обняла внучку. — Знаю я все, не слепая. Вижу, что ты все поняла, и не думаю, что тебе нужны мои морализаторства. Все хорошо, что хорошо кончается, девочка.

— Я никогда так больше не буду, — совсем по-детски сказала Алика, прижимаясь лицом к плечу бабушки. От ее кофты пахло выпечкой и душистыми травами.

Татьяна Сергеевна погладила ее по голове:

— Ну вот когда не будешь, тогда и поговорим, — усмехнулась она. — А пока иди собери себе что-нибудь на завтрак. Кстати, мать твоя в магазин сейчас пойдет, сказать ей, чтоб подождала тебя?

— Да, пожалуйста, — торопливо попросила Алика и мысленно вздохнула с облегчением — кажется, гроза миновала…

В то утро Ирина проснулась совсем рано, еще только-только рассветало. Спала она, получается, всего часа три, но тем не менее, несмотря на вчерашние треволнения, чувствовала себя свежей и отдохнувшей.

Она взглянула на Алику, которая разметалась на своей кровати, раскинув в стороны худые руки и ноги. Во сне дочка казалась такой маленькой и такой беззащитной… В душе Ирины поднялась волна нежности. «Совсем еще ребенок… — подумала она. — Ума — как у младенца. Господи, спасибо тебе, что уберег от беды…»

Прикрыв дочь сбившимся клетчатым пледом и убрав непослушную прядь волос, выбившуюся ей на лицо, Ирина осторожно, чтобы не разбудить, погладила Алику по голове, потом тихонько оделась и вышла на улицу. В глазах предательски пощипывало.

Во дворе стоял плотный туман, такой, что от крыльца летник был еле различим. Ирина усмехнулась про себя: у нее уже вошло в привычку, выходя из дома, первым делом смотреть на строящийся летник — даже в такое время дня, когда там не было и не могло быть Ивана… Из тумана, как тюлень из проруби, вынырнул перманентно довольный жизнью Пушок, и Ирина погладила добродушную псину по мокрой шерсти между ушами. Постояв немного, она пошла по дорожке к привычному «месту для курения» — лавочке под высокой грушей, на которой уже зрели тугие плоды величиной со спичечный коробок.

Извлеченная из мятой пачки сигарета была влажной и никак не хотела зажигаться, когда наконец огонек расцвел на ее кончике, Ирина услышала позади тихие шаги. И ей даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать, что это Владимир — вот уже полтора месяца они с зятем вот так случайно встречались на этой лавочке почти каждый день, а иногда и несколько раз за день.

— Тоже не спится? — спросила она.

— Да как-то… — Володя прикурил от сигареты Ирины, которую та, не задавая лишних вопросов, протянула ему. — Все после вчерашнего успокоиться не могу.

— Честно сказать, я тоже, — поделилась Ирина. — Страшно подумать, что было бы, если б мы с Иваном приехали хотя бы чуть позже…