Девчонка воткнула пику в землю и стянула с лица маску.

Она была…

Она была обычной. Девчонка как девчонка, таких везде полно. Очки солнцезащитные на пол-лица, не поймешь даже…

– А чего надо-то? – с ленцой спросил Зимин. – Что за помощь? Морду кому-нибудь отрихтовать?

– Морду я и сама могу кому хочешь отрихтовать, – гордо сказала девчонка. – Ногу надо подержать.

– Твою, что ли?

– Верблюжью, – девчонка похлопала верблюда по круглому боку.

– Подковывать собираешься?

– Дурак, верблюдов не надо подковывать. Надо просто его осмотреть. Мне кажется, ему в ногу что-то воткнулось…

– Это стрела амура, – пояснил Зимин. – Твой верблюд влюблен.

– В кого?

– Надо полагать, в верблюдицу какую-нибудь. В этом возрасте такое часто случается… Или, может, даже в…

– Хватит болтать, иди сюда, Айболит Сигизмундович…

– Меня Зиминым вообще-то зовут, – сказал Зимин. – А тебя, наверное…

Зимин хотел сказать что-нибудь из дурацкого. Костомукша там, Сибирская Язва или еще что. Но девчонка его опередила:

– Я Строка.

Зимин представил сначала обычную строку, в песне или в стишке каком, но быстро понял, что это не та строка. Другая строка. Маленькая острокрылая муха, которая кусается даже сильнее слепня. Выстригает кусок мяса и улетает с добычей так быстро, что не поймаешь.

– Очень приятно, – сказал Зимин. – Строка. Доброе, хорошее имя, у меня прабабушку так звали…

Он двинул к верблюду, не удержался и посмотрелся в его большой наглый глаз. Отметил, что с последнего раза, когда он смотрелся в глаз Игги в конюшне Светлозерья, мужественности у него прибавилось. Подумал, что, может быть, пора начать бриться. Щетины, конечно, пока нет, но если начать бриться, лицо быстро приобретет окончательную суровость и зверскость.

– Задача такая. – Строка вытащила из седельной сумки пинцет. – Ты держишь верблюда за колено…

– А как его зовут?

– Румпельштицхен, – выдала Строка. – А вообще, никак не зовут, верблюд и все тут. Хватай за ногу и держи, все дела.

Строка для успокоения пощекотала свою животину за ухом, затем взяла левую переднюю ногу верблюда и согнула ее в колене.

– Держи! – велела она Зимину.

Но едва за ногу взялся Зимин, как верблюд принялся вредничать. Стал вертеться и старался ногу из объятий Зимина высвободить. Зимин исхитрился, подлез под верблюжье брюхо и перехватил ногу поудобнее. И тут же верблюд улегся на него. Было не больно, но неудобно. Зимин оказался вдавлен в сухую твердую землю, дышать было тяжело, глаза выскакивали. К тому же сухая трава пребольно колола живот.

Строка забегала вокруг верблюда и стала стараться его поднять. Разными способами. Пинками, дерганьем за уши, тыканьем тупым концом пики. Руганью тоже пыталась. Но верблюд был непреклонен. Даже хуже – он принялся устраиваться поудобнее и воткнул в бок Зимина мосластое колено.

– Убери копыта… – просипел Зимин. – Бурдюк чертов…

– Копыта – это ногти, – задумчиво произнесла Строка. – И я тебе уже говорила, у верблюдов нет копыт.

– Все равно убери… не могу уже…

Зимин укусил верблюда за бок. Но шкура на верблюде была толстая и на вкус неприятная, так что Зимин сразу верблюда выплюнул. Впечатления же на дромадера укус не произвел.