— Она сменила имя и хотела спрятаться. — Притчет завел старую песню со злорадным, самодовольным упорством религиозного фанатика. — А вот я не могу спрятаться от прошлого и считаю, что эта женщина тоже не имеет права на спокойную жизнь.

Я почувствовала, как внутри медленно закипает гнев. Маклин закончила интервью с Притчетом рассказом о том, как он заработал в Лос-Анджелесе миллионы на организации и обслуживании тусовок, на которых собираются знаменитости, но после смерти дочери продал бизнес. Когда журналистка назвала бурную деятельность Притчета «крестовым походом», в ее словах сквозила явная ирония, и я решила, что девушка определенно начинает мне нравиться. После этого Притчету до конца передачи не рискнули задавать вопросы о причинах, побудивших его отравить мне жизнь, ведь, как ни крути, он жертва преступления.

Впервые за несколько лет меня охватило непреодолимое желание затянуться сигаретой, пусть даже самой паршивой. Я уже чувствовала, как держу ее в пальцах, и даже ощущала горьковатый дым во рту. Магазин всего в нескольких минутах ходьбы от дома, и можно быстро сбегать туда и обратно, а Хейден ничего и не заметит.

Но ради сына я бросила курить, и дело тут не в заботе о здоровье. Иногда, собирая белье для стирки, я находила в карманах его брюк спички-книжки, а зажигалки прятались в ящике письменного стола. Меня насторожил сам факт, что он их где-то добывает и, что еще хуже, прячет. Хейден знал, что играть с огнем опасно, я ему объяснила это еще в раннем детстве. Как-то раз я застала сына за игрой со спичками. Малышу было всего четыре года, и он зажег целую книжечку спичек прямо на подъездной дорожке, ведущей к дому. Это был единственный раз, когда я по-настоящему отшлепала его. Сама я начала курить с пятнадцати лет и сделала перерыв только на время беременности. Хейдену не исполнилось и месяца, когда я закурила снова. Навсегда расстаться с вредной привычкой меня заставил тот давний случай с сыном, когда он зажег злополучную книжечку спичек и, прищурив глаза, как завороженный смотрел на огонь.

Я старалась забыть, что Хейден не только мой сын, что в его жилах течет и кровь Рэнди, не думать, что у него, возможно, имеется генетическая предрасположенность к совершению преступлений.

Во время беременности я прочла множество книг в мягких обложках, где во всех деталях описывались жуткие подробности преступлений, которые были совершены в действительности. Я обнаружила их в ящике в кабинете Рэнди и, начав читать, не могла оторваться. Во всех этих книгах говорилось о генетической предрасположенности к психическим заболеваниям. Многие больные психозами люди росли в неблагополучных семьях, и адвокаты на судебных процессах всегда пытались представить этот факт как смягчающее обстоятельство. Ужасная обстановка в семье, сексуальные извращения, издевательства и побои деспотичной матери или пьяницы отца — все это, разумеется, разрушает психику юного существа. Однако авторы документальных книг о преступлениях при каждом удобном случае напоминали читателям, что это только подтверждает теорию об изначальной порочности психики преступника. Такие люди не в состоянии сдерживать свои желания, и в голове у них звучат голоса, толкающие на преступления. Они не могут противостоять диким фантазиям и жутким видениям, случающимся, впрочем, и у людей с нормальной, здоровой психикой, которые способны держать их в узде.