Оценивающий взгляд и молчание сына становились зловещими, и я сделала отчаянную попытку «сохранить лицо», прекрасно понимая, что, возможно, малыш больше никогда мне не поверит.

— Послушай, я тебя раньше часто обманывала?

— Теперь я и сам не знаю.

— Что ж, упрек справедливый. Но вспомни, как прошлым летом я тебе сказала, что мистер Донахью нарушает закон, поливая свой двор во время засухи? А ты мне не поверил и ответил, что он очень славный старик и нечего жалеть воду. А потом приехала полиция, и мистер Донахью стал с ними спорить, а они зачитали ему выдержку из законодательства.

— Ага, помню.

— А еще вспомни, как я сказала, что тот парень из фильма «Эй, Саймон!» вовсе не заблудился в лесу и что это просто актер, который работает на телевидении. А потом он пришел в торговый центр и стал раздавать автографы, и тебе тоже подписал открытку. Ведь я тогда сказала правду, верно?

— Да, я все понимаю, мама. Но ведь это совсем другое.

— Ты прав.

— В школе Эштон говорит, что если мой папа преступник, то и я стану таким же, когда вырасту, потому что это передается на генетическом уровне.

Услышав столь пикантную подробность, я с трудом подавила вспышку гнева и про себя решила при первой возможности поговорить с матерью Эштона Хейла, если, конечно, она снизойдет до беседы со мной.

— Думаю, Эштон имел в виду совсем не то, что ты подумал. Я и раньше просила тебя не слушать болтовню этого мальчишки. Он, как всегда, говорит глупости. На генетическом уровне детям от родителей передаются лишь физические особенности. Многие дети, имеющие одного или даже обоих скверных родителей, вырастают замечательными людьми. А случается, что у прекрасных родителей никуда не годные дети. Генетика утверждает, что дети могут унаследовать от родителей цвет глаз или волос или такой же рост, но нигде не говорится, что они унаследуют и манеру поведения. Это всегда зависит только от тебя самого.

Я вдруг вспомнила, как мама старалась скрыть измены отца, обманывая себя и меня.

— Я на него похож? — спросил в упор Хейден.

Вопрос сына привел меня в замешательство, потому что его сходство с Рэнди было налицо. От меня он унаследовал красивые каштановые волосы и пухлые щеки, которые с возрастом могут исчезнуть, а в остальном Хейден представлял собой точную копию отца. Тот же резко очерченный подбородок и темно-карие, почти черные, глаза, та же кожа с оливковым отливом и хищная белозубая улыбка, которая только пугала, когда Рэнди пытался меня успокоить. Та же манера вздергивать голову, когда он чего-то не понимал.

— Не очень, — ответила я.

— У тебя есть его фотографии?

— Я их все выбросила. А теперь послушай меня. Твой отец совершал ужасные поступки, хуже не придумаешь. Он лгал мне и другим людям, но в результате его задержала полиция и отправила в тюрьму, где он просидит всю оставшуюся жизнь. Он никогда оттуда не выйдет. — Я хотела рассказать сыну о казни, но вовремя одумалась. Для одного дня он и так узнал слишком много. Нужно было закончить разговор, и я уже знала, что скажу в следующий момент, несмотря на поднимавшийся в душе протест. Глядя в ясные глаза сына, я видела перед собой Рэнди и как будто разговаривала с ним, обличая преступного отца в лице ни в чем не повинного маленького сына. — Думаю, именно это он и заслужил. Другие люди тоже так считают.