Снова перевожу взгляд на медленно приближающуюся Алю. Смотрит она виновато, чувствует, что накосячила, боится, видимо. И идет маленькими шажочками. Вот никогда не был поклонником всей этой БДСМ-хуйни, но сейчас хочется перебросить Алю через колено и хорошенько отшлепать по упругой заднице. Какого хера вообще? Что это за, блть, купальник!

– Офигенно выглядишь, – бормочет Степа, получая злой взгляд от Вики.

Она его буквально испепеляет, но он все равно пялится на Алю. Твою мать и Боря в воде нихрена не видит и не спешит выйти сказать, чтобы оделась.

– Тебе-то куда, – бубнит Вика. – Ладно Глеб, он парень свободный и его девушка уехала, а ты? На мои сиськи смотри, понял?

Когда Аля наклоняется, чтобы взять полотенце, мне выпадает возможность увидеть ее сзади. Все цензурные и нецензурные выражения к чертям собачим вылетели из головы. Сзади почти… ничего… тонкие веревочки такие на спине и заднице. Едва заметно обтягивают поясницу, та, что пошире, врезается ей между ягодиц.

Мирон справа откровенно скалится, глядя на меня. Он единственный знает мое к Але отношение и не пялится. У него Диана есть, он от нее практически не отходит и на других баб не смотрит. Повернуло его на ней, как и меня на Але.

Отпускает только когда она заматывает себя в полотенце. Степа разочарованно стонет, я скриплю зубами. Шла б она… в палатку! В палатку, мать ее, переодеваться.

– Я пойду… переоденусь, – бубнит и быстрым шагом направляется в палатке.

Я же плюю на все возможные подозрения и устремляюсь за ней.

– Глеб! – зовет Мирон и скалится. Зубы у него, что ли, лишние. – А ты куда?

– Плавки возьму. В палатке оставил, – бросаю через плечо.

Алю нагоняю как раз когда она заходит в деревья. Заросли тут густые, надежно скрывают нас от тех, кто на пляже и в лагере. Юля, по всей видимости, спит в палатке, потому что к нам всем так и не присоединилась. Значит, в лагере поговорить не выйдет.

– Стоять! – хватаю ее за руку.

– Что? – поворачивается и невинно глазками хлопает.

– Это я и хотел спросить. Что на тебе.

– Купальник, – с вызовом.

Блть! Сжимаю руки в кулаки до боли. Как бы не наломать дров, не пойти к реке и не ляпнуть, что мы с ней вместе. Потому что нехуй пялится на мою девушку.

Аля

Я, конечно, знала, что купальник произведет фурор и, надо заметить, надеялась его никто не увидит, но так уж вышло, что его заметили все. Разве что Боря не видел, потому что увлеченно размахивал руками в воде.

– Снимай, – зло чеканит Глеб.

– Сейчас? – уточняю с ухмылкой.

Не знаю, откуда этот внутренний протест, он просто есть, и я не в силах с ним совладать.

– В палатке, – говорит уже спокойнее. – И не надевай больше.

– А то что? – уточняю.

– Ничего, – Глеб вдруг улыбается. – Если тебе принципиально носить этот купальник, я сейчас же все расскажу Боре.

Пока я перевариваю все, что он сказал, Глеб разворачивается и идет к реке.

– Эй, – хватаю его за руку. – Подожди, нет. Я сниму его, ладно? Все равно уже наплавалась.

– Тебе так принципиально, чтобы брат ничего не узнал?

– Это ведь временно, – успокаиваю. – Когда приедем, все расскажем.