Любимым.

Моим.

А он так и не признался. Ничего не сказал.

Тут же отгоняю эти мысли. Убеждаю себя в том, что мужчины по своей манере не слишком многословны и панику поднимать рановато. Вообще даже думать об этом не стоит.

– Соскучился по тебе, – Глеб забирается ко мне на кровать, обнимает, за талию к себе притягивает.

Его соскучился отчетливо ощущаю бедром, но почему-то не ощущаю у себя ответной реакции. Списываю все на усталость и впервые говорю Глебу нет. Впервые за все время, что мы вместе. Багров не настаивает, целует меня в плечо и, отвернувшись, засыпает.

Утренний секс мы благополучно проспали, поэтому здесь тоже не вышло. По этому поводу я начинаю волноваться лишь тогда, когда Динка с круглыми глазами спрашивает:

– Ты что, оставила мужика без секса и отпустила его на мальчишник?

Этот вопрос не дает мне покоя весь день и вечер, несмотря на то, что Глеб мне отзванивается. Вначале каждые полчаса, а потом проходит все больше времени. Я убеждаю себя в том, что для него это и не время вовсе. Они там отдыхают, выпивают, веселятся. Это я тут без дела с ума схожу и жду, когда он позвонит.

Звонит Глеб через два часа. На фоне играет музыка и почему-то слышен смех девушек. Говорим мы с Глебом не долго. Он говорит, что соскучился и постарается приехать пораньше, но по тому, как быстро он завершает разговор, понимаю, что пораньше не получится.

Внезапное желание собрать вещи и уехать возникает резко и так же резко пропадает. Я его подавляю. В прошлый раз сбежала, а оказалось, что никакой любовницы у него нет. Да и вообще побег не самый лучший вариант, как не посмотри. Как там говорят психологи? Со своей второй половинкой нужно разговаривать? Набраться бы еще смелости.

Звук прокручиваемого в замочной скважине ключа я слышу в три ночи. Не сплю, хотя уснуть пыталась. Не получилось. Пролежала несколько часов с закрытыми глазами, но так и не уснула. Волнение захлестывает, когда Глеб долго возится в прихожей. Я пытаюсь сделать вид, что сплю, но в конечном итоге понимаю, что притворщица из меня так себе. Сажусь на кровати и жду… жду, пока он войдет.

Мне кажется, что проходит минут десять, не меньше, прежде чем дверь в спальню открывается. Глеб заходит неровным шагом. Господи, я впервые вижу его пьяным. Настолько – точно впервые. Он едва на ногах держится. Когда видит, что я не сплю, замирает. Смотрит внимательно.

– Меня ждала? – смотрит с широкой улыбкой.

Едва я ее вижу, выдыхаю. Понятия не имею, что собиралась увидеть на его лице, что так расслабилась, но когда увидела улыбку, облегчение волной накатило.

– Ждала.

– Девочка моя… – говорит Глеб, приближаясь.

Вещи на ходу сбрасывает. Забирается ко мне на кровать. Я тут же чувствую запах алкоголя и табака.

– Ты курил?

Насколько я знаю, Глеб не курит. Или… я знаю не все?

– Кальян, – говорит он. – И сигареты, да, больше не повторится.

Он меня целует. Я ему отвечаю.

– Блин, устал, – говорит Глеб и заваливается на бок.

Меня к себе притягивает, обнимает крепко. Не проходит и пары минут, как он засыпает. Я же… я выбираюсь из его объятий и собираю его одежду. Самой себе страшно признаться в том, что я осматриваю белую футболку. Что я ищу? Следы измены? Губную помаду? Конечно, там ничего нет. Быть не может, потому что Глеб мне верен.