Мила не хотела плакать. Ей не было обидно. Она уже привыкла. Ее расстраивало только то, что мама не хочет ей помочь освободиться от кошмара, ведь то что сейчас с ней происходит это не нормально, и вместо того чтобы помочь дочери, ее мать отвернулась и что хуже — позвала на помочь самого ужасного для Милы человека. Этого доктора Волкова. Неужели они не видят, что у него глаза полоумного. Он словно паук плетет свои паутины. С ним надо думать что говоришь, следить за каждым словом, иначе он быстро вплетет тебя в паутины безумия, и вновь ее домом станут стены палаты номер 13.

Она никогда не любила доктора Волкова, и не хотела чтобы он появлялся в ее доме. Это все равно что впустить волка в клетку с ягненком. Он хищник. Он профессионал. Даже если Мила будет самой нормальной из всех индивидов, он назовет ее латентной социопаткой, найдет причины и доказательства и вновь упечет в психушку.

Они держали там ее брата. Сделали из него психа, вместо того чтобы помочь, а теперь пытаются то ж самое проделать с ней.

За этот год Мила много переосмыслила. После выписки, она перестала принимать эти ужасные лекарства, и со временем стала чувствовать себя намного лучше… У нее уже не болела голова, пропало состояние сонливости, она более уверенно могла распоряжаться своими мыслями, улучшилась координация. Вот так они лечат. Превращают нормальных людей в овощей, и в насмешку называют этот бесчеловечный процесс зомбирования — лечением.

Зачесалась рука, Мила не гладя провела по коже расческой. Последнее время у нее часто появлялось это безумный зуд. Вспоминая ту ночь, когда она пряталась в лесу, Мила раз за разом отталкивала брезгливые ощущение — когда по тебе ползают разнообразные мошки, жучки, червячки и прочая лесная букашня. И как она выдержала все это в ту ночь. Не закричала, не заплакала и лишь периодически стряхивала с себя ненавистных насекомых. Тогда надо было молчать. В ту ночь у молчания была слишком высокая цена — жизнь.

Вновь зачесалась кожа, Мила посмотрела на руку и заметила черную букашку. Она брезгливо дернулась и тыльной стороной расчески скинула с себя божью тварь. Но тут же рядом появилась еще одна, что-то микроскопическое похожее на блоху. Мила и ее стряхнула.

Появилась еще одна. Туда же.

Затем еще, и еще, и вскоре Мила с ужасом наблюдала как по ее коже роятся черные точки. Их было несколько десятков, а может и сотен.

Мила закричала, вскочила и начала давить их расческой. Раздирая кожу в кровь, она терла острыми зубчиками прямо по коже. Но точек становилось только больше. Мила истошно кричала, продолжая терзать себя расческой. Руки ее были в крови. Глаза наполнены отчаянным страхом. Она не знала что делать, и не могла помочь себе.

В этот момент, кто-то попытался открыть дверь. Мила закричала:

— Помогите!

За дверью послышалось ругательство, и затем глухой удар. Замок хрустнул и дверь с грохотом распахнулась. В комнату буквально ввалился запыханный Волков. Он быстро сообразил что происходит. Подбежал. Выхватил расческу, откинул ее в сторону. Достал шприц, и вколол девушке в тонкую венку на запястье. Мила уже не сопротивлялась, молча наблюдая за действиями врача. Она была без сил.