В дверь постучали. Спокойно, по-деловому.
— Эй, тут авария какая-то. — Голос из коридора заставил меня задрожать. — Открывайте давайте!
— Хан? — удивился Палач, имя которого я так и не узнала. — Не знал, что ты в Риме.
— Час назад прилетел по вызову. А тут такая жопа. Просили вам передать, чтобы девку перетащили куда-нибудь и заперли, пока будут возиться с электричеством.
— Так нам вроде свет и не нужен, — хмыкнул Алдо.
Это он открыл дверь. В тусклом красном полумраке аварийного освещения я увидела знакомую фигуру. А потом раздался непонятный звук. И еще один.
Я как в замедленной съемке видела падающих Палачей, Хана, бросающегося ко мне, вздрогнула от выражения его лица. А потом просто упала на господина Инквизитора, когда он освободил мои запястья.
— Ты пришел! — шептала и не узнавала свой голос. — Ты пришел сюда… за мной. Ты пришел!
Глава восемнадцатая
— Ева, Ева, эй, только не падай в обморок. Давай, соберись, надо выбираться отсюда.
Я собралась. И застонала от дикой боли по всему телу. Хан посмотрел на меня, повернулся в комнату, и я снова услышала два непонятных звука. Потом сообразила и зажала рот обеими руками. И почему я думала, что пистолет с глушителем срабатывает беззвучно?
Хан молча потащил меня за собой, благо во всей суматохе вокруг на нас пока не обращали внимания. Свет продолжал подмигивать красноватыми всполохами, лиц толком было не разглядеть, а на самом Хане я заметила странного вида очки.
Инквизитор вдруг выругался и впихнул меня в первую попавшуюся комнату. Темно и тихо.
Хан дал мне знак молчать, а сам превратился в камень. Лишь быстро запер дверь и снова замер.
Я обхватила себя руками за плечи и чуть не заорала, когда в дверь стукнули. Раз… другой…
Надеюсь, они не услышат, как стучат мои зубы.
— Заперто, — раздался грубый голос.
— Эй, тут трупы!
И дружный топот в другую сторону.
— Тебе надо переодеться, — едва слышно шепнул Хан, — не верю, что говорю это, но… держи.
И сунул мне в руки ворох каких-то тряпок.
— Что это?
— Вещи Дамаль. Надевай, пока не передумал. Я тебе помогу.
Одеваться в полной темноте — то еще занятие, особенно с ноющими по всему телу мышцами. Хорошо, хоть основную роль взял на себя Хан в очках ночного видения. Быстро надевал, застегивал, одергивал. В конце не выдержал и прижал меня к себе, тихо спросил:
— Они тебя тронули?
— Не успели. — Я приглушенно всхлипнула и попросила: — Вытащи нас отсюда, пожалуйста. У меня живот немного болит.
Хан снова выругался, не отпуская меня.
— Ева, соберись, осталось немного, хорошо? Потом уедем далеко и спрячемся.
Плевать на все, спрятаться и переждать. А потом я доберусь до них!
Кажется, Хан угадал мои мысли, потому что вдруг порывисто поцеловал и прошипел:
— Выкини из головы месть. Ублюдков я убил, а Вацлав теперь долго проваляется с сотрясением, я его хорошо приложил. И вот…
В темноте зашуршало что-то, потом мягкая ткань обхватила мое горло.
— Я нашел чокер, Ева. Может, сошел с ума, но чувствую, что все это должно сейчас быть на тебе. Оно тебя защитит, если меня убьют.
— Только попробуй, понял? Ни за что!