Обедали — или ужинали — мы в небольшом помещении, похожем на вполне себе уютную столовую. Электрический камин, обложенный темным камнем, картины на стенах, мягкие кресла и квадратный деревянный стол под роскошной скатертью. И фарфоровая посуда, белая, с едва заметным голубым рисунком.

— Садитесь.

— Забавный наряд вы мне выбрали, — проговорила, присаживаясь за стол.

Чувство, что общаюсь в Стране чудес с мартовским зайцем. Ирреальность происходящего. Как можно так спокойно беседовать с тем, кого ты собираешься убить?

— Это стандартный наряд для сжигания ведьм, — последовал любезный ответ.

Хорошо, что я не успела выпить воды из бокала, куда мне ее любезно налил Вацлав. И то закашлялась от неожиданности.

— Тоже традиции? — выдавила с едва приглушенной яростью.

— Конечно. Одежда — символ раскаяния и признания вины. Вы чувствуете себя виновной, Ева?

— За что?

— За то, что поддались чарам вещей Дамаль. Ее настоящая фамилия Буфоме, вы в курсе?

— Я неплохо ознакомилась с ее историей, — кивнула и опустила взгляд на тарелку перед собой. Вацлав продолжал ухаживать и сейчас положил мне нежный стейк с жареными овощами. Но еда не лезла в горло — а вот мой собеседник ел вполне с аппетитом.

— Вина я не могу вам предложить, — сообщил он, — все же вы беременны.

— Какая забота, — ответила чуть язвительно. — Особенно учитывая, какое будущее вы мне готовите. А что насчет моего ребенка? Часто приходится убивать беременных?

— Пару раз нам попадались беременные, — кивнул Вацлав. — Там был приличный срок, мы ждали, пока они родят.

Надежда было забрезжила во мне…

— Но с вами, Ева, особый случай.

Вацлав прожевал кусок мяса, промокнул губы салфеткой и чуть улыбнулся. Одними губами, взгляд оставался сосредоточенным.

— В те разы мы отдавали детей на воспитание в наши семьи. Ребенок рос, вступал в ряды Ордена, или, если была девочка, она становилась кому-то из нас верной женой. И таким образом дитя искупало грехи матери. Но вы, Ева, для нас слишком сильная угроза. За год собрать столько вещей Дамаль… я не могу и не хочу рисковать будущим. Поэтому ребенка вы заберете с собой.

— Будете спать после такого?

— Возьму грех на душу ради спокойного будущего.

Непробиваемый ублюдок! Я сжала вилку и мысленно представила, как втыкаю ее в горло собеседнику. Оказывается, бывает предел, после которого об убийстве думаешь почти спокойно.

— Кстати, — проговорил Вацлав, — после ужина предлагаю вам отдохнуть как следует. Завтра расскажете мне все о вещах Дамаль. Как именно вы их находили и где, какие были ощущения, почему вы решили собрать столько вещей и почему не стали одержимой.

— Почему так уверены, что я все это расскажу?

Улыбка у Магистра была жуткой, несмотря на безукоризненные зубы.

— Потому что я уверен, что вы не хотите вернуться к Алдо.

Наверное, ответ отразился на моем лице, потому что Вацлав удовлетворенно кивнул и спросил:

— Десерт?

Сильно пожалела, что мой токсикоз окончательно прошел.

На подлете к Риму Хан уже более-менее понял, что ему надо делать. И смирился с тем, что буквально через несколько часов наравне с Евой станет преступником номер один. Потому что вытащить ее оттуда и остаться незамеченным невозможно.