Золото – вот что было вечным. Оно никогда не изменялось и не изменяло.

Капитан медленно отвалился от Ивонны. Ивонна, как всегда, была роскошна и обнажена. На капитане была пижама.

– О, мой дорогой! – вздохнула Ивонна.

Капитан часто дышал. Слишком часто, чтобы ответить ей.

– Я, конечно, не возражаю, но все-таки ответь: какого черта ты никогда не снимаешь свою дурацкую пижаму?

– Это – врожденная стыдливость, как мне кажется, – ответил Колин.

– Ты имеешь в виду скромность?

– Да, наверное.

– Фи! Ты просто стесняешься своего живота!

– Живота? Ты просто шутишь. Он у меня гладкий, как доска. Я надеваю эту пижаму, чтобы тебе было приятно…

– Почему это должно быть мне приятно?

– Битси всегда любила, когда я делал с ней это в одежде.

– Она – американка! Они привыкли заниматься любовью на задних сиденьях самолетов и в телефонных будках. А я – француженка, и привыкла делать это в постели!

– О, да, конечно.

– К тому же цвет твоей пижамы не подходит к цвету постельного белья.

– Все вокруг не подходит друг к другу. Один сплошной конфликт. Это даже полезно.

– Я буду тебя ждать.

– Когда?

– Когда твоя жена, которая любит заниматься любовью в одежде засадит тебя в тюрьму. Я дождусь тебя, и ты поймешь, кто любит тебя больше.

Он внимательно посмотрел на нее.

– О тюрьме речь не идет. Все улажено. Я смогу оплатить свои долги.

– Ого!

– Все будет, как раньше.

– Каким образом?

– У меня есть план.

– Да?

– Причем, план со стопроцентной гарантией.

– Таких не бывает.

– И ты являешься основным звеном в этом плане.

– Это как же?

– Мне нужна твоя помощь.

– Ты знаешь, что ради тебя я готова на все.

– Мне нужно, чтобы организовала мне встречу со своим отцом.

Ивонна глубоко вздохнула.

– Зачем тебе мой папаша? – произнесла она хрипло.

– При других обстоятельствах я бы никогда на это не пошел. В прошлом году, возвращаясь из Бордо, я сделал остановку в Париже, чтобы уладить дела с банком. Мне нужно было кое с кем встретиться. Именно тогда я познакомился с твоим отцом…

Капитан вспомнил: он завел свой шоколадный «Роллс-Ройс» и тронулся со стоянки. И здесь дорогу ему заблокировал «Мерседес-600». Он попытался дать задний ход, но там дорогу ему преградил другой «Мерседес». Капитан из своей машины с правосторонним управлением мог хорошо разглядеть человека, сидящего за рулем первого «Мерседеса». Он был седым, крупного телосложения, с невыразительным лицом, одетым с претензией на шик, которую ни один англичанин себе не позволил бы.

– Добрый вечер, капитан Хантингтон, – сказал он по-английски, но с сильным французским акцентом. Его голос был совсем как у гангстера из голливудского боевика. Звучал он так, словно его ничего не интересовало, – я вижу, вы никак не можете выехать?

Капитан понял, что этот человек его знает, и имеет достаточно денег, чтобы ездить на огромном немецком лимузине. Он посмотрел на незапоминающиеся лица людей, сидящих в заднем «Мерседесе», и спросил:

– Что вам нужно?

– А вы подумайте, капитан!

– О чем я должен подумать?

– Вы знаете, о чем я говорю. О своей дочери.

– Это ошибка. Я не знаком ни с кем, кто может быть вашей родственницей.