Они вошли в большой зал Аксельрод-Хаус, который когда-то был назван самым прекрасным не только в Англии, но и во всей Европе. Здесь все оставалось таким, каким было в елизаветинские времена – отделка, гобелены, ковры – если не считать некоторых новшеств, произведенных Шюттом. Они шли между рядами электронных машин и шкафов с внешней памятью на магнитных носителях. Коммандер Шютт любовно сказал:

– Эти машины могут общаться друг с другом. Они обмениваются информацией с невероятной скоростью. Они способны обрабатывать информацию объемом двести пятьдесят миллионов килобайт в секунду. Все, что хранится в их памяти, может быть мгновенно извлечено оттуда. Нам больше не нужна армия клерков, копающихся в пыльных досье. Все это делают машины: для себя и для своих хозяев. Одна из этих замечательных машин может ставить диагноз для сорока одной тысячи больных одновременно, примерно по одной тысяче различных заболеваний. Они могут переводить все научно-технические журналы по всем отраслям знаний из России, Японии, США, Китая и Германии, вести непрерывный учет деятельности двух миллионов различных фирм и компаний, а также всех армий мира, рассчитать их потенциал, вероятные перспективы развития, запросы и потребности в вооружении и технике. Они могут регулировать дорожное движение во всех крупных городах мира, направлять баллистические ракеты, определять биржевые курсы. Они готовят ежемесячно около одного миллиона различных справок, сводок и других документов!

– О, Боже! – протянул капитан восхищенно.

– Именно так, Колин! Мы имеем в их лице одновременно и доброе божество, и уникальное орудие для установления диктатуры.

– Слава Богу, – сказал Колин, – что никто из диктаторов прошлого не имел ничего подобного.

Дни и ночи они проводили вдвоем у пультов ввода информации, работали, засучив рукава.

– Общая площадь хранилища, – говорил Колин, – два миллиона семьсот тысяч квадратных футов. Там хранятся все сорта местных вин, строго классифицированных по годам.

Пока Гэс вводил информацию, Колин закурил длинную сигару и наполнил стакан из бутылки «Поммери», стоявшей в ведерке со льдом.

– Общая вместимость – около трех миллионов бутылок и порядка двадцати тысяч бочек. Всего – около четырнадцати миллионов пятисот тысяч семидесяти пяти галлонов вина, которое фирма Крюза регулярно поставляет в сто одну страну мира.

Он достал из атташе-кейса две папки с документами и положил перед своим партнером.

– Файлы номер сорок один и сорок два. Здесь перечислены номера хранилищ самых ценных вин, с указанием названий и оптовых рыночных цен. Учитывая размеры одного ящика из двенадцати бутылок, а также разницу в размерах для бордо, бургундского и шампанского, и их вес, запроси свои машины, сколько ящиков мы сможем вывезти со складов Крюза с использованием минимума рабочей силы за сорок семь минут?

Шютт кивнул и заработал на клавиатуре ввода. Капитану показалось, что распечатка появилась немедленно после того, как Гэс кончил нажимать клавиши. Шютт прочитал распечатку:

– Два миллиона двадцать три тысячи четыреста бутылок, что составит восемнадцать тысяч шестьсот шестнадцать ящиков и две трети.