— Вы смеетесь надо мной, святой отец.

— Отнюдь, сэр Аррен. И поверьте, не осуждаю вас за грехи против мертвых.

— А против живых?

— Только против леди Кайры.

— Это вы и хотели мне сказать?

— Отказывать ближнему в прощении — величайший грех, сэр.

— Леди Кайра не просила у меня прощения.

— Но она и не согрешила против вас.

— А как насчет Кинси Дэрроу?

— Лорд Дэрроу ответит перед Господом.

— О нет, святой отец, передо мной.

— Возможно.

— А Эдуард? Что он скажет Всемогущему?

— Любой смертный в конце концов предстанет перед Божьим судом. Даже король.

— Мне отмщение, и аз воздам?

— Истинно так, сэр Аррен.

— Значит… мы должны склониться перед Эдуардом?

— Я бы не смог. И виной тому — моя греховная гордость, — улыбнулся священник.

— Я уже говорил, что, когда уйду отсюда, оставлю леди в добром здравии. И клянусь вам, сдержу обещание.

— Этого недостаточно.

— Чего же вы хотите?

— Возьмите ее с собой.

— На поле боя? Невозможно! Бог знает, сумеем ли мы победить, не говоря уже о том, что миледи верна Эдуарду и Дэрроу.

— Сэр Аррен…

— Достаточно, святой отец. Спокойной ночи.

Поскольку священник уходить не собирался, ушел он и направился в башню, уверенный, что Кайра там. Они ведь заключили сделку, пусть даже без каких-либо обещаний. Наверное, сидит, по своему обыкновению, в кресле перед камином.

Но огонь едва теплился, а кресло оказалось пустым. Аррен огляделся, всматриваясь в темные углы, пока не сообразил, что Кайра лежит в постели, укрытая меховыми одеялами. Тело мгновенно отреагировало.

Нельзя, чтобы она догадалась, как действует на него! Он стал неторопливо раздеваться, но Кайра не шевельнулась.

Притворяется спящей!

Избавившись от одежды, Аррен подошел к кровати, откинул мех. Она лежала к нему спиной, обнаженное тело золотилось в свете угасающего пламени. Она возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но, против собственной воли погладив ее по спине, он насмешливо спросил:

— Полагаете, миледи, ваш отец согласился бы отдать свой меч в обмен на вашу честь?

В мгновение ока к его горлу было приставлено острие меча.

В изумрудных глазах Кайры сверкало торжество. Он замер, проклиная себя за глупость. Ему не суждено увидеть Шотландию свободной или хотя бы сложить за нее голову. Он умрет, причем как последний дурак.

— Вставайте, сэр Аррен! — приказала она.

Сжав зубы и подчиняясь нажиму острия, Аррен медленно выпрямился.

— Как видите, сэр, вам удалось завладеть не всем оружием в замке.

Аррен не шевелился.

— Выходит, ты солгала, что мои люди забрали оружие, которого ты лишилась в честном поединке?

— Честном? Вы смеете говорить о чести?

— Мне не до разговоров. Собралась убивать, так убивай, иначе я отберу у тебя меч и ты пожалеешь об этом дне.

— Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! — Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. — Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.

— Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.