Мысли проносились в голове, как перепуганные птицы, метались, и он почти не улавливал, что еще говорил, пережевывая остатки сыра, Эйрик.

– Что? – повернувшись в какой-то миг к варангу, спросил Мартин. – Я не совсем понял, кого вы встретили в этот раз на пути в горы?

– Кого, кого. Парочку одну встретили на усталом муле. Вот они-то и возродили у нас с Иосифом надежду, что ты все же уцелел. Эти парень и девушка были до предела утомлены, едва могли говорить, но после того, как Иосиф велел их напоить и расспросил, они поведали, что бежали из края исмаилитов, а помог им скрыться один из фидаи, высокий и сильный, да к тому же глаза у него были такие голубые, как вода в горных озерах. Иосиф вновь и вновь расспрашивал влюбленных и все больше убеждался, что они говорят как раз о тебе. Значит, с тобой ничего не случилось, а то ведь мы уже опасались наихудшего.

«Спаслись все же влюбленные», – подумал Мартин, ощутив нечто вроде удовлетворения в душе. Однако не это сейчас его больше волновало.

– Эйрик, скажи, ты уверен, что Иосиф после ухода из дома не имел с тех пор связи с Ашером?

Эйрик даже хлопнул себя по колену.

– Ты что, не слышал, что я рассказывал? Это ведь мне Ашер бен Соломон приказал догнать и вернуть парня домой, даже силу советовал применить, если тот заупрямится. Да разве ж я стал бы ломать мальчишку, когда тот так и сказал, что поступок его отца иначе, как предательством, не назовешь. Да и я тоже так считаю. Продать тебя ассасинам! Вот уж вероломство так вероломство! Поэтому я и согласился помогать Иосифу в поисках, когда паренек заявил, что без тебя не вернется. Старина Ашер, наверное, страшно обозлился на меня, когда я не привел назад его мальчишку, как собачонку на поводке. А Иосиф с тех пор порвал все отношения с родителем.

Ни на единое послание Ашера не ответил, последние письма просто сразу отправлял в очаг, даже не читая.

– Стало быть, вам не известно о Руфи? – Мартин искоса взглянул на приятеля и по озадаченному взгляду Эйрика понял, что именно ему придется сообщить о гибели девушки.

Эйрик был поражен. Все порывался что-то сказать, но только ахал, а потом и вовсе разрыдался.

– Я ведь Руфь совсем малюткой знал, на коленях качал, – захлебывался он слезами, размазывая ладонями по щекам нарисованные узоры татуировки. – Девочкато чем этому упырю с горы помешала?

«Он хотел сделать мне подарок», – мог бы ответить Мартин, но в горле застрял ком. Казалось, он уже смирился со смертью былой возлюбленной, но когда рядом плакал этот большой сильный воин, оказалось, что ему самому трудно сдержать слезы. И он заморгал, глядя на солнце над горами, где парили орлы и проплывали легкие перистые облачка.

– Не стоит пока говорить Иосифу о гибели сестры, Эйрик, – попросил приятеля Мартин. – Он и так напуган после выходки Сабира, а тут… новое потрясение.

– Не скажу. Но ты зря считаешь его таким уж неженкой. Парень хорошо держался все это время. Самого Синана не побоялся, когда явился к нему на эту аспидову гору.

Мартин закусил губу, чтобы не признаться, как долго считал, что Иосиф, как и вся семья Ашера бен Соломона, предал его. А парень искал его, надеялся что-то выяснить, спасти… выкупить, как он рассчитывал. Вон даже к молодой жене в Киликию не поехал, как сообщил Эйрик.